Он был хорош не только тишиной,
Не только беззаботностью и ленью, —
Он был взыскательный учитель мой
И научил высокому уменью:
Уменью жить цезурою стиха,
Как эти вот дворцы, аллеи, шлюзы,
Как тот кувшин в бессмертных черепках,
Откуда пили ласточки и музы.
1951
118
Уже сентябрь позолотил листы
Над статуями в дремлющих аллеях.
Не торопись! Пока не умер ты —
Не облетят они и не истлеют.
И отражаться лебеди в прудах
Не перестанут, и дворец не рухнет
И Пушкин будет жив, и на орлах
Екатерины солнце не потухнет!
Пока ты жив… А, может, и совсем
Ее не будет, этой злой разлуки,
И красота дана навеки всем,
Кто хоть однажды протянул к ней руки!
1951
119
Мы с тобою ее запомнили,
Эту медленную весну:
Гиацинты на подоконнике,
Восковую их белизну.
А за ними весь в колких лужицах,
Тихий дворик, московский, тот,
Что, – прикажет весна, – закружится.
Защебечет и зацветет.
С Новодевичьего, с соседнего,
Мерно пели колокола.
И любовь наша тоже медленной,
Вот как эта весна, была.
Все прилаживалась, примеривалась,
Подмерзала то там, то здесь,
Чтобы, словно сперва не веря в нас,
После вдвое щедрей расцвесть.
…Вспоминаешь, и в сердце – лужицы.
Гиацинты, колокола
И та девушка, в косах, в кружевце,
Что тобою тогда была.
1951
120. Молитва на ветру
Снова яркий полдень мая,
Снова лугом, до реки,
Догоняя, обгоняя,
Голубые мотыльки.
Вешний храм лучист и светел,
Словно смерти в мире нет.
Но гляди: уж с яблонь ветер
На траву сметает цвет.
Он в ветвях снует и плещет,
Торопя грядущий тлен,
В полотне тугом трепещет
У девических колен.
И она, – как песня рядом
Легконога и стройна, —
Тоже ветреным усладам,
Как на смерть обречена.
И о ней мое моленье,
На ветру, в полдневный час,
В храме вешнего горенья,
Истребляющего нас.
Пощади, небесный пламень!
Знойный ветер, не спеши!
Не кидай на хладный камень
Легкий цвет ее души!
1948
121
Мы жизнь прошли, как поле, рядом,
По узкой и прямой меже,
И вот белеет дом за садом
И ужинать пора уже.
Соломенную шляпку скинув,
Прическу поправляешь ты,
Я расставляю по камину
Неприхотливые цветы.
И это все. Ни клятв, ни бдений.
Ни патетических сонат.
Лишь голова в твои колени,
Притихший дом и спящий сад.
И тонкий серп над ближней рощей
Нам говорит из полутьмы,
Что нет прекраснее и проще
Того, что пережили мы.
1947
122
Вспомним вместе, вспомним все сначала!
…Утро пело, озеро цвело,
Лодка у короткого причала
Надломила легкое весло.
А оттуда, где спустясь, опушка
Загляделась в радужную гладь.
Куковала щедрая кукушка, —
Было даже и не сосчитать!
Что тайком мы оба загадали —
В этом мы признались лишь потом,
А покуда, сидя на причале,
Толковали о совсем пустом.
Вот уже былое как в тумане…
Но еще с тобою мы не раз
Милую пророчицу помянем,
Что тогда не обманула нас.
1951
123. Звезды
В учебнике учат дети,
Что, мол, далеко звезда.
Но мне в рассужденья эти
Не верилось никогда!
Бывало, еще ребенком,
Я ночью любил не спать,
И звезды легко и звонко
Мне сыпались на кровать.
Я с черных ветвей каштанов
Их стряхивал на песок,
Я, ими набив карманы,
Скупить все на свете мог.
С тех пор – мое сердце, правда? —
И злым я и черствым был,
Но детской веселой правды.
Старея, не позабыл.
И пусть на земле все низко.
А в небе все высоко.
Я знаю, что звезды – близко
И встретиться нам – легко.
1950
124. Голос мира
Умолк навеки голос с высоты,
Угасли знаки вещих откровений…
Куда пойдешь, кому послужишь ты
И перед кем падешь ты на колени?
Все стало тайной. В путах тишины
Апостолы в неведеньи томятся,
И ангелами вспененные сны
Первосвященникам уже не снятся.
И все-таки ты не совсем забыт!
Взгляни вокруг! В лазоревом просторе
Как горний голубь облако парит,
Как Гавриил благовествует зори;
Поют ветра – как с неба голоса,
А в темноте такой библейской ночи —