Так нужно ли в твои черты
С тревогой всматриваться ныне?
И на дорогах бытия
И вопрошать и ждать ответа?
Не буду ль просто завтра я
Там, где меня сегодня нету!
1950
102
Последних мук не утаить
Ни равнодушьем, ни усмешкой…
Еще хотелось бы пожить,
Немного на земле замешкать!
Я знаю, как прекрасно там,
В мирах, невидимых отсюда,
И час придет – себя отдам
Испепеляющему чуду.
Но как-то боязно всегда
Сменить на пышные хоромы
Лачугу песен и труда,
Где плохо мне, но где я дома.
Где все понятно, где окно
Откроешь – и увидишь крыши,
Где можно, если все равно.
И не взглянуть ни разу выше.
О, черепица бытия!
Лукавый сторож нашей лени!
Ты видишь, сам кидаюсь я
Перед тобою на колени,
И сам привычное мое
Продлить молю я заточенье, —
Лишь только бы не лезвие
Щемящего освобожденья!
1951
103
Здесь все совсем не так, как надо:
Здесь песен не поют цветы,
Здесь небо синим водопадом
Не прогрохочет с высоты;
Здесь звезды не благоухают,
Недвижны скалы подо мной,
И ангелы, не отвечая,
Меня обходят стороной.
О, сколько мне еще в смиреньи,
К молчанью сердце приучив,
Терпеть уснувшие каменья
И нерасцветшие лучи?!
Пока Невидимого Града,
Ликуя, трубы воззовут,
И станет все опять, как надо,
Как мы давно отвыкли тут!
1951
104
Я знаю: мир обезображен.
Но сквозь растленные черты
Себя еще порою кажет
Лик изначальной красоты.
Он просияет на мгновенье
И снова скроется во мгле.
Но после каждого виденья
Немного легче на земле.
И с каждым разом мысль упрямей.
Что мир совсем не обречен.
Что, словно фреска в древнем храме.
Лишь грубо замалеван он.
И некий Мастер в час свершений.
К нему заботливо склонясь.
Освободит от оскорблений
Его классическую вязь.
1951
105
Это только кажется отсюда —
Это небо, эта синева,
Облаков рассыпанная груда,
Тенью их примятая трава…
А на самом деле все иначе!
И когда отсюда ты уйдешь —
Ничего уже не будет значить
На земле приснившаяся ложь.
Это все глаза твои налгали.
Это все придумали они —
Все эти пространства, глуби, дали,
Все эти сиянья и огни.
И когда их у тебя не станет,
То очнешься ты, и слеп и нем,
На огромном кладбище названий,
Тех, что больше не нужны совсем.
1951
106
Опять, опять! Все это прежде было
И повторяется в который раз!
Вот так же море в жесткий берег било,
В провалах туч закат, срываясь, гас;
И ветер дул, и так же было надо,
Изнемогая, выпустить из рук,
Не жизнь (что жизнь!), – тебя, моя отрада,
Из тьмы времен мне возвращенный друг!
И так всегда! И в новом повтореньи
Я, так же, как и в прежних, не пойму,
Кому вот это страшное служенье,
И эта верность горькая – кому?!
Что знаю я?! Но спутник мой крылатый
Меня зовет и говорит: – взгляни!
И вижу след девической ступни
На золотистой отмели Евфрата.
1951
107. Повседневность
От чего сегодня оттолкнуться
Отлетающим моим стихам?
На какой мне шорох обернуться.
Над какой мне лужицей нагнуться.
Чтобы в ней увидеть звездный храм?
О, я знаю: лишь в прикосновеньи
К повседневности моей земной
Обрету нездешнее виденье.
Лишь в ее прозрачном отраженьи
Просияет мир передо мной.
Если б не было ее, смиренной.
Предо мной поверженной во прах.
Я бы заблудился непременно
В неизбывном грохоте вселенной.
В Скорпионах, Девах и Стрельцах.
С ней же мне и дальний путь не дален!
В каждой капле, камешке, листе —
Шумный космос дремлет, изначален…
Оттолкнулся – и, глядишь, причален
К самой невозможной высоте!
1950
108
Нехорошо о слишком многом знать,
Неразделенной радостью томиться,
Над книгою прочитанною ждать,
Пока другой перевернет страницу.
Мне не с кем перекинуться мечтой
И некому довериться до срока…
О, жизнь моя, я словно правнук твой!
Как от тебя я убежал далеко!
А ты осталась где-то позади.
Со старческим следя недоуменьем.
Как я, ликуя, с песнею в груди,