Йога тоже не помогает, и всё равно Талха собирается затащить меня в йога-ретрит на Бали, где ты «самововлекаешься», занимаешься интуитивной терапией, рейки или какой-то подобной хренью. Но я пока ни на что не подписывался. Если я только заикнусь Баба, он тут же пойдёт и забронирует для меня поездку, но я не до конца уверен. И потом, что я буду делать с Мишей? Я не могу её бросить. Не могу подвести её – только не снова. И никогда больше.

Лахор, Пакистан

– Я проверил счета по меньшей мере дважды. Может быть, какая-то ошибка вкралась со стороны Леско? У нас разные показания для двух этажей, и не похоже, чтобы мы использовали какое-то дополнительное электрооборудование.

Я стараюсь удерживать взгляд ровнёхонько на столе сахаба Шадаба, слушая его речь о счетах за электричество. Смотреть ему в лицо мне вовсе не хочется. Меня отталкивают эта подленькая, совершенно излишняя ухмылка и любопытные глазки, которые исследуют каждый дюйм моего тела с интенсивностью лазерного луча.

– Покажи мне это, – говорит он и тянется к бумагам в моей руке.

Он задевает своей рукой мою, прикосновение длится секундой дольше, чем нужно, и я знаю, что это не ошибка и не совпадение, потому что так бывает каждый раз, когда я оказываюсь у сахаба Шадаба в кабинете. Вспоминаю, как сказала об этом Узме. А она поспешно отмахнулась:

– Он со всеми такой.

– Как ты можешь так говорить? – недоверчиво спросила я.

– Вреда от этого нет, – коротко сказала она, выпрямив спину, беспокойно оглянувшись и вновь уставившись на собственные колени. Я поняла, что разговор окончен.

Нет вреда? Какая чушь! Мне это вредит! Мне не нравится то, как я себя из-за этого чувствую. Но я знаю, что не могу уйти, потому что работа вполне достойная. Зарплата хорошая и позволяет мне сохранить крышу над головой. А с учётом того, что происходит с Мубаширом, я не могу позволить себе риска остаться безработной. Как это говорится? Уж лучше тот дьявол, которого знаешь.

– Да, выглядит так, словно проблема на их стороне, – говорит сахаб Шадаб, поглядывая на часы. – Почему бы тебе не позвонить им и не зайти ко мне домой позже? Расскажешь, что они ответили. Прямо сейчас у меня встреча с сахабом директором.

– Сэр, я могу позвонить и передать, что они сказали, – предлагаю я в очевидной попытке избежать надвигающейся беды.

– Нет, ты должна объяснить мне это лично. И мне нужны протоколы, так что принеси все счета ещё и за прошлый год. Мы не можем позволить им так поступать с нами.

– Сэр, мой муж нездоров.

Я знаю, поверить в это трудно. Я пользуюсь этой отговоркой всё время, но сейчас чувствую себя загнанной в угол и ищу любой способ избавить себя от визита в дом сахаба Шадаба.

– Надия, может, перестанешь вести себя как каамчор? Это займёт полчаса, не больше. Мне нужны все подробности к шести вечера. К этому времени я уже буду дома.

У меня в голове роятся потенциальные оправдания. Однажды он уже просил меня прийти к нему. Слава богу, в тот раз сахаб Куршид вызвался передать бумаги вместо меня. Добрый человек вмешался с мастерством опытного дипломата и спас меня от того, что могло бы произойти, а сахаба Шадаба – от какой-либо неловкости. Но на этот раз не похоже, чтобы у меня остались пути к спасению. Может, не стоит беречь сахаба Шадаба от неловких переживаний? Я должна как-то избежать этого визита. Что, если попросить Мубашира подождать меня снаружи на байке? Так, по крайней мере, у меня останется возможность спастись. Спастись? Да о чём я думаю? Конечно, сахаб Шадаб любит поглазеть, но он женат, и дети у него есть, кажется. Не может быть, чтобы он задумал что-то неподобающее. Я безмолвно киваю, соглашаясь с его требованием.