Юле стало обидно, но тут её взгляд скользнул по Часовски, и тот, заметив это покачал головой из стороны в сторону, как бы говоря, что не нужно обращать внимания.

После этого предводитель шушариков порылся ещё, но бутылочка, которую дала ей Ариетта мало заинтересовала его, и он сунул её обратно. Затем он перешёл к следующему рюкзаку, который принадлежал Ване. Там была питательная смесь в бутылке и зонт.

Шушарик откупорил бутылку и тут же закрыл – ему не понравился запах содержимого.

– Это что, магическое зелье какое-то? – спросил он, но вспомнил, что пленникам одели кляпы и снова мерзко захихикал: – А, ну да…

С зонтом он совсем не разобрался, и, помахав им из стороны в сторону, словно надеясь что из него пойдут искры или что-то вроде этого, сунул обратно.

Рюкзак Джимми тоже был опустошён, – только стакан там и остался – кататься из стороны в сторону.

– Я разочарован, – обнажив свои выпирающие зубы уныло произнёс шушарик. – Какую-то ерунду нам принесли, а еды совсем мало.

– Давайте съедим их прямо сейчас, – крикнул кто-то из толпы.

– Пусть на них взглянет хозяин, может быть они ему сгодятся для чего-нибудь, – ответил их предводитель, потом окинул Юлю и остальных презрительно-насмешливым взглядом: – Хотя, я думаю, вряд ли.

Вдруг он посмотрел на девочку, и его маленькие чёрный глазки сузились:

– А это что у тебя там в кармане?

Шушарик подошёл к ней и, несмотря на её сопротивление, достал у неё из кармана кубик Рубика.

Он недоумённо уставился на незнакомую вещь, так что его крысиная мордочка приобрела тупое выражение, потом протянул к ней свои когтистые пальцы и начал вращать.

– Хм, интересно, – пробормотал шушарик. – Ну хоть что-то. Ладно пора вести их в замок, обряд скоро начнётся. Хозяин разорвёт нас на куски, если не придём вовремя.

Кажется сама эта мысль пугала его до смерти. Как и остальных шушариков: они тут же засуетились и, подталкивая путников, двинулись куда-то меж холмов.

«Что ещё за обряд?» – с тревогой подумала девочка. – «Может это как-то связано с домовыми?»

Но спросить она не могла, да и если бы даже у неё во рту не было этой грязной тряпки всё равно не стала бы. Ей было противно даже смотреть на этих мерзких существ, не то что разговаривать с ними. Шушарики показались ей намного хуже мухоморов. Те были злы только на других грибов, «съедобышей», как они их называли, а к остальным, по большому счёту, равнодушны. А вот эти крысёныши, похоже, были злы абсолютно на всех. Им доставляло истинное удовольствие, когда кому-то было больно и плохо.

Но что больше всего было ей противно – предательство Каркарры. Она только никак не могла понять, как так вышло, что ворона оказалась одной из тех птиц, слуг Архистага, что похищают домовых.

Юля не сразу это сообразила. Сперва она была просто шокирована происходящим и с ужасом наблюдала за её превращением. Но потом девочка вспомнила, как их описывал дедушка Анука.

Она взглянула на бывшую ворону, и у неё защемило сердце. В этой суровой страшной птице не было даже намёка на их провожатую. Эх, а она только начала думать, что у них с ней всё наладилось…

Но всё же Юля не могла понять, как такое вообще могло произойти. Ведь Каркарру вместе с ними отправила сама Грибная Фея. И вдруг её осенило. Она вспомнила, как та говорила, что они поймали одну из птиц, похищавших домовых и от неё узнали о планах Архистага. Получается, Каркарра и есть та птица? Ариетта заколдовала её, превратив в ворону, стёрла память и убедила (наверняка так же с помощью заклинания), чтобы она проводила их до замка тёмного колдуна.

Но зачем она это сделала? Потому что эта птица знала дорогу? А может её просто было не жалко?