В таком натурфилософском ключе беседа за столом продолжалась до конца ужина.

Первой поблагодарив посланника, за оказанную честь, из-за стола встала бургграфиня. Все мужчины, в тот же момент, тоже поднялись со своих мест. Абеле запоздал, но последовал их примеру. Не скрывая изумления, он наблюдал за тем, как бургграф и его министры терпеливо ждут, пока дамы встают и уходят. Только после этого бургграф сел обратно. За ним – остальные. Мужчины выпили еще по бокалу вина. После этого бургграф пригласил дипломата перейти в кабинет.

Туда же были приглашены тайный советник Войтеховский и камер-канцлер Кельнский.

Абеле тонко намекнул, что желательно бы было переговорить с глаза на глаз, но бургграф отмел все намеки.

– Послушайте господин Абеле. Мне от моих советников нечего скрывать. Господин Войтеховский и господин Кельнский – мои самые доверенные лица.

После этого заявления, посланник сдался. В кабинете бургграфа было очень уютно и, в то же время, по-деловому. Стол у фон Шаффурта был массивный, шкафы были уставлены книгами, простенки украшены картинами и портретами каких-то героических личностей.

Согласно здешнему этикету, присутствующие расположились, как попало, в самых естественных позах. Бургграф и его сановники закурили странные табачные веретена, Абеле отказался от этого подозрительного удовольствия и закурил трубку.

– Итак, господин имперский секретарь, с чем вы к нам прибыли? – Перешел к делу бургграф.

– До императора Леопольда, дошли странные слухи о том, что во французской и рейнской армиях, ходят разговоры, вздорные – конечно, что будто бы вы бургграф попали под влияние иудеев. И, больше того, находитесь у них в плену. По словам одного вашего родственника, находящегося на службе у принца Георга Фридриха Вальдекского, вы стали заложником иудейских магов и вас нужно срочно вызволять. Скажу прямо, в среде военных, подобные утверждения находят благодатную почву, поэтому не исключена возможность появления в ваших землях французского войска, которое может произвести, под благовидным предлогом помощи, вашей светлости, значительные опустошения.