Морская помолвка
XXIV
Гляжу в глаза: «Да ты рыбачка.
И я с отцом твоим знаком.
Смотри – обрадовалась крачка,
Давай-ка с нами, впятером».
Смотрела серыми глазами
С небесным утренним теплом,
Где синь ушла над небесами,
И только нежность с огоньком.
Две чайки с крачкою, одобрив
Наш новый, дивный экипаж, —
И вот котел уже наполнен
Рыбешкой мелкой на фураж.
Баркас летит, взрезая волны,
И песню вместе мы творим —
О встрече и о чувствах новых,
Что дарит море нам двоим.
О встрече легкой и чудесной,
Простой и близкой до слезы.
Нежданной, но желаньем лестным
Мне берег преподнес в призы.
Волною окатила встреча,
Душа доверилась волне:
Девчонка милая – предтеча,
Морская сказка на земле.
ХХV
Отец назвал ее Марина —
Морская дева из глубин,
Творенье моря и гардемарина.
А мне всего тридцать один.
Корма уловом наполнялась —
Кальмар разлегся под скамьей,
И нежно щупальца сжимали
Сырые пальчики ее.
Два краба клешней фехтовали
Она – салакой их мирить…
В итоге оба отбывали
В отдельных ведрах карантин.
Так, за девчонкой наблюдая,
Ее заботливой игрой,
Во мне иное открывалось
Чувство, безвестное, волной…
Она отправила кальмара,
И крабы прыгнули в волну…
И смехом звучным наслаждалось
Всё – от небесного ко дну…
Тут мой баркас зашелся смехом —
Подпрыгнул носом и рванул…
И волны, жадные к потехам,
В завивы пенные свернул…
Им любо извиваться телом,
В тугие косы смех вплетать,
Нагие груди в брызгах белых,
В лучах игристых обнажать…
Корма в безумном хороводе
Волны и солнечного дня,
То словно к глубине уходит,
То вверх выносит второпях…
В какой-то миг Она упала
Мне прямо на руки спиной…
Я обнял стан ее лукаво…
И губы встретились со мной.
А сердце так ее забьется!
Птенец из скорлупы стучит…
И скоро, скоро все начнется…
Пробьется чувство из груди.
Ее рука легла на шею
Безумной нежностью пера…
В тот миг отдал бы, что имею,
За трепет, что зажгла искра.
Заключение
XXVI
Стою у дома, всюду то же —
Платан и сосны у скалы,
Мой двор всё так же не ухожен,
А птицы просят мушмулы.
Но что-то кажется несхоже…
Родник не плещет, а звенит.
И песня иволги ерошит
Души волненье, бередит…
А лепет соек – невозможен!
Какой-то тайною сквозит…
Я думал, навсегда сгорело
То чувство жгучее во мне.
Но это – новое, родное…
Душа блаженствует втройне!
Пусть провиденье в бурю ввергнет
И долго тает тот дурман,
Но всё сильней и выше гребни,
Волшебней сказочный обман.
Тоска ли там или любовью
Роятся волны дней моих?
Порою страсть немногословна,
Когда окутала двоих.
«О море! Велением зрелым
Я вижу в благой глубине,
Каким чародеем умелым
Мне счастье пришло в полумгле…»
Цветок бледно-розово-белый
Невинно вздыхал на столе…
Иуда – сын человеческий
Поэма
1. Пролог
I
Свой день заканчиваю поздно.
Все спят, за шторами морозно.
Снег тихо ночь благодарит,
Передо мной свеча горит.
Мы молча смотрим друг на друга.
В ней шевеленье мягких губ.
И в пламени я вижу струп
На ране от дневного вьюка.
На шторах птицей села тень,
Она колышется и машет.
Я вспомнил, чем обидел день,
Мой сон о том свече расскажет.
Так очищение души
Я прохожу от хлябей дневных.
Свеча горит… свеча горит.
Душа согретая подремлет.
II
Едва уснул, мне снится ужин,
Пасхальный ужин средь друзей.
Учитель наш, слегка натужен,
Вещал о сущности вещей.
Мои друзья любили дело
И были преданы ему.
Умом, искусностью умело
Воздали Мэтру своему.
Фома – близнец, один в один
Был с Мэтром профиль неизменный.
Иван был умница отменный,
Петр – попечитель медицин.
Иудин Кира – господин
В стратегии непревзойденный.
Мы все – в предвестии успеха.
Любой достойный ученик
Мечтает превзойти на вехе
Наставника, но напрямик.
Но все ж Наставник напряжен.
Ведь в ту, пасхальную, годину
Он был нещадно обречен
Предательством, ударом в спину…