На картине, будто вырванной из кошмара, был мужчина в длинном чёрном пальто. Его лицо было скрыто тенью шляпы. В руке – нож. А за спиной – смазанные силуэты… будто бы других тел.

Цвета были размыты, но каждый мазок дышал злом. Картина будто смотрела на них.

– Я… я даже не знал, что она это видела, – пробормотал муж. – Я думал, она… просто рисует свои страхи. Но теперь я не уверен.

Габриэль отступил назад.

– Она не просто видела… Она зафиксировала это.

Николо шагнул вперёд и пробормотал:

– А знаешь, я теперь не уверен, что хочу быть детективом. Может, всё-таки в театр?

Тишина в комнате была почти осязаема.

– Он существует, – сказал Габриэль. – Тот, кто на этой картине.

Наэль шагнула ближе. – Мы должны найти его. Что бы это ни значило.

Картина смотрела. И, казалось, слушала.

Всё произошло слишком быстро. Дом был полон света, шума и разговоров, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвались полицейские.

– Всем оставаться на местах! – закричал кто-то из них.

Габриэль, Наэль, Николо и даже мужчина не успели опомниться, как уже стояли в наручниках. Их повезли в участок.

В участке их отвели в тесное помещение с решётками – так называемый «обезьянник». Минуты казались часами, пока не появился высокий седовласый мужчина лет шестидесяти. Он держался спокойно, уверенно, с лёгкой улыбкой, в которой, однако, не было ни капли наивности.

Он остановился перед ними и скрестил руки.

– Ну что, ребята… Рассказывайте. Что вы там забыли? И зачем похитили человека?

Николо подался вперёд, пытаясь что-то язвительно сказать, но Габриэль взглядом его остановил. И вдруг, будто обволакивающая доброта незнакомца сломала все барьеры – они начали говорить. Сначала сухо, потом всё более откровенно.

Они рассказали обо всём: о ночной вылазке в магазин, об украденном конверте, о подозрениях, картине под полотном, о странной смерти и о мужчине в шляпе и пальто с ножом.

Седой слушал не перебивая. Только в момент, когда они упомянули картину, его лицо дрогнуло.

– Подождите… – произнёс он. – Вы говорите, на картине был мужчина… в чёрном пальто? Со шляпой и ножом?

Ребята кивнули. Он задумался. В его глазах сверкнуло нечто между страхом и воспоминанием.

– Ребята… вы сделали работу, которую мои подчинённые не смогли бы сделать и за месяц. Я не знаю, как вы это провернули, но… спасибо. – Он выпрямился. – А теперь давайте кое-что сделаем. Вместе.

Конец.

ГЛАВА XII. СТРАННИК ВО ВРЕМЕНИ

Комната для допросов была пуста. В воздухе витал запах старого табака, дешёвого кофе и железа. Стены были облуплены, но зеркало в одной из них говорило о чьём-то внимании к деталям – оно отражало не столько лица, сколько сомнения.

Габриэль, Наэль и Николо сидели за столом. Напротив – тот самый седовласый следователь, который представился как комиссар Хоукенс. С ним был мужчина – тот самый муж убитой женщины.

Он был худощав, с потухшим взглядом и руками, дрожащими не столько от страха, сколько от внутреннего надлома.

– Никто не хотел её смерти, – бормотал он, отводя глаза. – Она была… слишком яркой для меня.

– Значит, вы её не любили? – спросил Габриэль.

– Я… любил, – прошептал он, сжав кулаки. – Но не мог вынести того, как она сияла, когда я угасал.

Молчание заполнило комнату.

– Я пытался, клянусь. Работать, искать себя. Но… – он вытер лицо ладонью. – Она рисовала. По ночам. Я слышал, как царапает карандаш. Всё в доме пахло краской. Она уставала, возвращалась с работы… и снова за мольберт. А я? Я просто был.

– Почему вы ушли? – вмешалась Наэль.

– Потому что не мог больше быть рядом с её светом. Он сжигал.

Комиссар Хоукенс встал и, подойдя к парням, кивнул: