Хотела идти дальше, но мне преградили дорогу. Еще не успев поднять голову, я уже знала, кто это, потому что все мое тело свело судорогой от напряжения.

- Не понял! – в лицо пахнуло сигаретным дымом и мятой. Закрыл проход и нависает надо мной, опираясь о косяк двери. Глаза зеленые сверкают злостью и презрением. – Ты еще здесь?

- Отойди, Демьян. У меня пара. Захочешь поговорить - приходи в конце дня.

- Тц…а ты, я смотрю, тупая дура! Или притворяешься? Мне к тебе записаться, может, а?

Давит собой, оттесняет к стене, к зеркалу.

- Отойди! – зашипела ему в лицо. - Отойди, подонок!

- Или что? М? – вытащил из кармана мои трусики и потряс ими у моего лица. - Узнаешь? Я их повешу возле доски на гвоздь.

Ударила его по щеке изо всех сил. Так, что ладонь заболела.

- Ублюдок!

- Сука!

 И резко разодрал на мне платье от воротника до подола. Прищелкнул языком, осмотрев с ног до головы.

- А теперь иди преподавай. Шлюха долбаная! – схватил за волосы и больно дернул назад. – Думаешь, я шучу? Два дня! И чтоб духу твоего здесь не было!

Вытащил жвачку изо рта и залепил ее в мои волосы.

- И прическу свою деревенскую сменишь как раз. Бл*дскую натуру косами не замаскируешь.

Развернулся и, насвистывая, походкой в вразвалочку пошел дальше вверх по лестнице, прокручивая на указательном пальце брелок с ключами. В эту секунду мне захотелось его убить. Догнать и просто убить. Так же, как в свое время хотелось убить его проклятого брата.

На пару я уже не приду… а за это могут и уволить.

8. Глава 8

– Что я могу сделать? Там поданы официальные документы на опекунство. Она – ее родная сестра.

Любовь Валентиновна нервно закурила тоненькую дамскую сигарету. Ей все больше не нравилось то, куда она влезла. После прошлого раза остался неприятный осадок, и влезть в такое больше не хотелось. Но деньги давали немалые.

– Вы нам обещали, что проблем не будет. Семья уже дала вам аванс.

– Аванс дается для открытия дела по усыновлению или опекунству. Так что сумма аванса даже не обговаривается.

Стряхнула пепел и посмотрела на себя в зеркало, а потом на открытую страничку с туром на Бали. Открытую в ноутбуке. Как же хочется уехать и забыться на несколько месяцев. Голоса эти мерзкие детские не слышать. Как же она их всех ненавидит.

– Вы так же говорили, что у девочки нет родственников!

– Что вы давите на меня, Альбина Валерьевна! Да, я говорила! Откуда мне было знать, что ее найдут по старым документам. У нее другое имя, возраст. Если б не эти проклятые особые приметы и не старые фото, никто бы ничего не доказал.

– Если девочка не узнает сестру, это нам как– то поможет? Что там с материальной стороной?

– Она уже ее узнала. С деньгами все плохо, но вряд ли возьмет что– то. Уперлась сильно. Занимает у кого– то и таскает мне взятки. Я уже прижимаю, как могу….

– Договоритесь с девочкой. Это не маленький ребенок. Это почти подросток. Не знаю, пообещайте что угодно. Шмотки, айфон, кукол. Что их там сейчас интересует. Подключите ваших соцработников, психолога. И не забывайте – это вы прислали фото кандидатур. И вы утвердили, когда на нее пришел запрос.

– Я попробую…

– И запомните, что вы дали нам слово, подписали документы. Это вам не дядя с тетей из Мухосранска, а влиятельные люди из Мюнхена. Он – помощник самого вице мэра, помните? У нас политические контакты, бизнес. Там связи, деньги и власть, покровители здесь. Имя Галай вам что– то говорит? Никому ведь не нужен скандал, увольнение… разоблачение ваших махинаций.

Сигарета выпала в пепельницу, и рука Холодняк мелко задрожала.

– Каких еще махинаций…

– Вы прекрасно знаете каких. Найдите способ.