– А…А Вера Потапова? Она видела. Она принесла мне свой спортивный костюм из раздевалки. 

– Потапова на больничном, у нее бронхит. Выздоровеет и поговорим. Я свое сказал. Еще одна такая выходка, и вы можете искать себе новое место, но рекомендации я не дам. И отстаньте от Галая. Да, он непростой студент. Делайте вид, что его нет. Ставьте зачет и идите мимо».

Я вошла в высотное здание. На проходной у меня попросили документы и спросили цель визита.

– У меня назначено. Никита Сергеевич знает о моем визите.

– Сейчас проверю.

Девушка за высокой стойкой куда– то позвонила. Видимо, там ее развлекали, и она, улыбаясь, скребла ноготком по столешнице.

– Да..конечно. Этот Ульрих Майер такой представительный и жена грымза. Ты его свиту видела? А машины, на которых он приехал? Подожди секундочку, я у нее спрошу.

 Потом повернулась ко мне.

– Уточните еще раз – по какому вопросу? Генерал сейчас на важной встрече и спрашивает – срочное ли у вас дело?

– Я пришла поговорить насчет его внучки Паулины… И, да, это срочно!

Генерала я видела последний раз после церемонии венчания… с которого сбежала с другом Богдана – Севой, после того, как почти все гости разъехались по домам, а Бодя долго не выходил из уборной перед тем, как наш свадебный кортеж должен был отправиться в свадебное путешествие в Милан.

Даже не так. Это неправильное определение. Я не сбежала с Севой, а он помог мне уйти от пьяного, озверевшего друга, который бил меня кулаком в живот, потому что ему показалось, что я строила глазки… Демьяну.

– Все, тварь! Теперь ты моя жена! Ты же хотела стать моей женой! Хотела, отвечай?

Дергал за волосы и тянул к себе. Фата уже давно напоминала грязную тряпку.

– Ты выпил. Не надо. Давай завтра все обсудим. Прошу тебя. Я пойду к себе. В Милан поедем в другой раз. Прошу тебя. Меня тошнит…

– Никуда не пойдешь! Стерва! Думаешь, я не видел, как ты лыбилась моему брату? Сучка течная! Как терлась об него? Нравится Демон? Отвечай? Нравится мой брат?

– Ты с ума сошел? Демьян мне… как брат. Он же младше… он почти ребенок! Я никогда…

– Демьян – кобелина с вечным стояком и трахает все, что движется! Никакой он не ребёнок! Он тебя трахал?

– Ты…ты не в себе. Я хочу уйти в свою комнату. Скажу всем, что болит голова. А ты протрезвеешь и пожалеешь о своих словах.

– Стоять! Отвечай на вопросы!

Преграждая мне путь, толкая к стене, дергая, пиная. Так, что от тычков болит под кожей. Словно на мне вспыхивают синяки.

– Я не стану отвечать на эти ужасные вопросы. Ты…ты что– то себе надумал… Точнее, не ты. А то, что ты принимаешь. Ты же обещал! Богдааан! Обещал!

Но обещания садиста и абьюзера… грош им цена. Он и сам не помнил о своих обещаниях.

– Это ты сказала ему, что у нас проблемы? Сказала, да?

– Кому? Какие проблемы?

– Моему брату! Он мне виагру подарил! Ты сказала? Смеялись надо мной, да? Насмехались оба! За моей спиной! Уууууу, сука!

И ударил. Потом еще и еще. Таскал по полу, толкал в стены уборной и снова дергал за волосы. Стало страшно, что убьет. От меня его оттащил Сева. Свидетель и старый дуг Богдана. Они подрались, и Сева его вырубил каким– то приемом, на борьбу они вместе ходили, потом схватил меня за руку и потащил по коридору.

– Я отвезу тебя в гостиницу, Мишка. Отдохни, отлежись. Он придет в себя, и я поговорю с ним. Не показывайся пока… я врача к тебе пришлю. Кошмар какой! Мне жаль… мне так жаль… я не думал, что он снова начал.

А я смотрела на лежащего на полу Богдана, на его свалявшиеся волосы, на испачканную помадой рубашку, на пятна вина на пиджаке и понимала, что нет. Никакой гостиницы не будет. Я должна бежать как можно дальше от этого изверга. Он убьет меня и ребенка. Никакого прощения, никакого возврата. Это мой шанс. Второго не будет.