боцман
– Да я уж с бабкою простился, как узрел кровавый глаз.
А не дух ли тут резвился? А где, братишки, он сейчас?
Калан
– Близко! Много их, друзья! Окружили уже дивы.
Поскорей влезайте в шлюпки! Боле медлить нам нельзя!
Благо, что они трусливы. А иначе в их желудки
Все отправились бы вскоре. Плыть же будем к парусам.
Может он с волной не в соре? И лежит кораблик там
Накренившись у причала. Если так? Возьму, что надо.
Воду, пищу, одеяло, раз теплу и тело радо.
Поспокойней стали воды, когда лодочки погнали,
Моля фарта у природы. Но доплыв, поникли все,
Лишь пропажу там найдя. Но окинув взглядом дали,
Вдруг во всей его красе, Калан заметил на плаву
В море корпус корабля.
Калан
– Чудесам тут нет предела. Ничего не понимаю…
Иль мираж то наяву? Как же встать оно сумело,
Уйдя в море от причала?
И повёл он шлюпок стаю туда, где в море ожидало
Их спасение, качаясь. И поднялись все на судно,
Подтянули лодки трудно, но покоем наслаждаясь.
VI
С зарёй настал покой в природе. И штиль на море кстати был.
Ремонт сопутствовал погоде. О чём напомнить не забыл
Калан не радостному люду. Ну а сам, уйдя в каюту,
Уединившись, думал он: «Пар иссушит только пламень.
Но где столько взять огня? Влага ж – кара этих зон.
Ну тогда, спасла бы гавань. Найти её обязан я.
Где бы мог укрыть людей от опасности и страха.
Дабы мерзостных зверей не пугала боле ряха.
А затем, покинув брег, искать чету пойдёт один
Неугомонный человек…»
Но стук вдруг мысли оборвал, Калана с ложа поднимая,
Когда б старик войти желал.
боцман
– Я виноват, мой господин, от дум серьёзных отвлекая.
Но я боюсь, что впереди мне от безумья не уйти,
Коль видел чудо я опять.
Калан
– Я ничего не понял, дед. Что случилось? Дай ответ
Неужто сложно брешь найти, да с трюма воду откачать?
боцман
– Так и нашли! Глазам не веря. Но не верить-то нельзя…
Чуть сознания потеря не сразила вновь меня.
Брешь заделана-то с моря!
Калан
– Довод твой настолько дик! Не хватало б ещё горя!
Не хвораешь ли старик? Видать зверь тебя обидел
И головке сделал больно. Борт починят без тебя.
Ты ж иди, поспи спокойно.
боцман
– Не один же видел я небылицу ту чудную…
И Калан спустился в трюм, где тут же стих болтливый шум.
Но, пройдя и встав вплотную, видит кожаный заслон
Который точно был с наружи как-то странно прикреплён.
Калан
– Кто-то, братцы, нас спасал. И этот кто-то не от суши
Загадок много мне задал. Ну что стоим? Займитесь бортом.
Надёжным сделайте ремонтом.
VII
Калан в раздумье брёл в каюту. В дверях же замер на минуту,
Когда б от виденного дива его вскружилась голова.
И тот, который мыслил живо, стал вдруг подыскивать слова.
Он влюбился в деву сразу, красой сражённый наповал.
Была ж подобна не алмазу, брильянт отточенный сиял.
Высока, стройна, прекрасна, да и гордость скрыть не властна.
Но увидев шею девы, в миг ослабли его ноги.
На пределе стали нервы, как заметил уплотненье.
Понял он в большой тревоге – не изъян был совпаденье,
Раз свидетельствует метка к одной расе принадлежность.
Тяготила горла внешность необычностью своей.
И таить стал шею детка, с детства пряча от людей.
Но ждал подобной встречи он. О корне рода своего
Желая знать со всех сторон. И вот, дождался он того.
Всё причудливое платье было жемчугом обшито,
Голова косой обвита, а в очах сияло счастье.
Вот так предстала перед ним, со смущением в борьбе,
Та, что в снах являлась мужу.
А он? Как гость вошёл к себе. И молвил гласом не своим,
Коль робость сковывала душу: – Так вот, кто портит мне ковры
И покушается на ужин… Но раз таилась до поры?
Я зачем-то тебе нужен.
дева
– Ну, здравствуй, милый Авирон! Известный как, в моём народе,
Наследник царственных корон.