Уж не знаю, кем мне дан дар для ноченьки кромешной?

Но воспользуюсь я им. Вы ж, сгубить себя не дайте,

Да друг друга защищайте. Чтоб вдовою безутешной

Ваши жёнушки не стали. Ну а с мраком? Я поспорю.

Но в какую же сторонку беглецы мои шагали?

Тобол

– Я стоял спиною к морю, когда им орал вдогонку

Благ желая не земных. Когда сам под парусами

Проплывал я мимо них. А шли туда они, к горам.

Коль за вишнёвыми садами начинался город там.

боцман

– Вот так могли бы и врага в свою обитель запустить.

И как же житель чужака не побоялся приютить?

Тобол

– А я весьма роднёй доволен. Ведь нашла их душ черта

Одобрение в народе. Уж если честь и доброта

В рае сём были в почёте. Был здесь милым даже воин.

Ах, какие люди жили! Вспомнить радостно ребят.

О, как радушием пленили с улыбкой милой на устах!

И был бы я остаться рад, но гнал в лачугу меня страх.

Велит всегда ж оберегать долг сыновий нашу мать.

Калан

– Как холодят мне душу льды. И это чувство мне знакомо.

Гнетёт предчувствие беды. Гостей навряд ли ждут здесь дома.

боцман

– О, как история печальна! Куда ж исчез святой народ?

Я даже думаю, что тайна – коварством выращенный плод.

Тобол

– Мечи держите под рукой и не стремитесь расслабляться.

Возможно, что вражина злой вредить и нам будет пытаться.

Калан

– Согласен я, должны причины какие-то безлюдью быть.

Тобол

– А может быть они невинны, кого спешим мы осудить.

И может стали люди жертвой непредсказуемой природы?

Калан

– Отравились атмосферой? Но если так? И мы тут ляжем.

А если нет? Хотел бы знать. Кто и за что сезон охоты

Здесь открыл, народ карая?

Тобол

– Одни шарады в деле нашем. А это значит, нам видать,

Пройти всю сушь во мгле придётся.

Калан

– И может быть с другого края, хоть кто-нибудь, но здесь найдётся.

Калан охотился ночами, стреляя метко по мишени.

Но видел он-то не очами, его другим был орган зрений.

Назвал его он «третье око». Оно блуждало одиноко

И возвращалось вновь к нему, всё доложить спеша про тьму.

Но позже всё герой узнает и что радаром обладает.

Но будет всё это потом. А пока он шёл с трудом

По истлевшим уже брёвнам. В дали он горы видел, речку.

Но ни души в домах по склонам. Вздыхал, сочувствуя местечку.

Но вдруг почувствовал опасность и развернулся резко он.

Встречать врага ему не в тягость, Калан был битвой закалён.

Но не верил он глазам, увидев то, что было там.

А там, два грозных существа, природы иль злодейства шутка,

К нему стремились, воя жутко. Должно быть злые божества

Изображались так искусством, кошмарнее придумать трудно.

А коль учесть, что ещё буйством наделён был зверь не скудно,

То на него летела смерть.

Но взвесив всё, он устремился на встречу гибели своей.

Прыжок помог ему взлететь и резко меч на шею опустился,

И боевой упал трофей. Вторая ж тварь, смерть видя брата,

Трусливо хвост поджав, сбежала.

Калан

– Иль врата открылись ада? Иль Горгона тут страдала?

Рожая чудищ кровожадных. Кривые зубы в два ряда.

А смрад такой, что тошнота гнетёт от запахов отвратных.

Но возвратиться мне пора, висит угроза над командой.

Может смертушкой внезапной одарить людей гора.

И спасенье только в море. Но без еды-то не доплыть…

Придётся всё ж её добыть, дабы «не крякнуть» на просторе.

Но чую, чую я обман! И я клянусь тебе, туман,

Что я вернусь, если не сгину, беглецов искать моих,

Всю исследуя долину. Ведь мёртвыми не видел их.

Так думал он, идя обратно. Но вдруг он скорбный слышит шум.

И крик Калан услышал внятно, и полон был он чёрных дум

Когда к команде подбежал. Увидев вскоре на земле

Как боцман скрюченно лежал.

Тобол

– Хвала богам, что ты вернулся! По мне уж лучше смерть в петле

Чем страх терпеть. Гляди, очнулся!