По лицу эльфа пробежала судорога. То ли он криво усмехнулся, то ли скривился в пренебрежении:

 — Проклятый герцог… которого боятся даже вампиры… ну что ж… Призванная… действительно… под надежной охраной… я могу уходить спокойно… Темная госпожа… меня уже зовет… — Неожиданно глаза эльфа распахнулись во всю ширь и блеснули яркой, совершенно нереальной бирюзой: — Проклятый… поклянись… что доставишь Призванную… в Вечный лес!

У меня за спиной опять хмыкнули. На этот раз с явным пренебрежением:

 — И не подумаю. По заветам сестер Призванная должна сама выбрать, где захочет жить. Уверен, это будет не эльфийский лес.

Глаза умирающего потемнели. Губы поджались:

 — Тогда сдох…

Эльф затих. И, сколько бы я ни ждала, позабыв все свои обиды на остроухих, он больше не шевелился. Как будто уснул.

 — Ну вот, — незнакомец за моей спиной, которого эльф назвал герцогом, удовлетворенно вздохнул, — теперь можем идти. Теперь тут точно нет ни одной живой души. Зато на рассвете сюда сбегутся падальщики. Поэтому нам желательно к этому моменту быть как можно дальше отсюда.

Потрясенная произошедшим, пораженная буднично-равнодушным тоном незнакомца, я заторможено повернула к нему лицо:

 — Что за падальщики?

Полуночные глаза с любопытством посмотрели мне в лицо. Чувственные губы слегка улыбнулись:

 — Это такие магические существа. Зверьем их назвать нельзя. Они появляются там, где есть много трупов одновременно, например, на поле боя, и пожирают их. Таким образом, очищая природу от… — Он запнулся на мгновение, коротко не меня глянул и закончил: — В общем, очищают природу. И появляются всегда на рассвете. Чтобы с первыми лучами солнца, закончив свои дела, уйти туда, откуда пришли.

Невольно я представила процесс «очищения», и меня передернуло:

 — Как вы так можете? А если тут еще есть живые? Если, допустим, кто-то без сознания сейчас, и очнется, беспомощный, как раз тогда, когда ваши санитары леса появятся?

Я не собиралась скандалить, но, по-видимому, усталость от бесконечного дня, почти бессонная ночь и стресс от пережитого вылились в такую нервозность, что я начала истерить. Однако, мой спаситель, названный герцогом, отреагировал очень равнодушно на мою запальчивую речь:

 — Здесь больше нет живых. Кроме нас с вами. Знакомиться с падальщиками некому. Так что хватит болтать и тратить зря драгоценное время.

Он сделал движение, словно собирался шагнуть в мою сторону, я проворно выставила руки ладонями вперед:

 — Вы не можете этого знать! Нужно проверить!..

Мужчина только вздохнул. И одним неуловимо-текучим движением оказался рядом со мной и подхватил меня на руки.

От неловкости произошедшего я проглотила остаток возражений и испуганно уставилась в полуночные глаза. Меня еще никто, ни разу в жизни не носил на руках. Если не считать в маму в далеком детстве. А отсутствие на мне нижнего белья делало ситуацию еще более неловкой и смущающей. Ведь мужчина наверняка понял, что под тонкой рубашкой есть только я сама…

 — Я слышу, поэтому мне нет нужды поверять. В радиусе нескольких миль из, скажем так, крупных живых существ есть только мы с вами. Остальных распугали тролли.

Я смешалась:

 — Слышите?.. Как это? — Мужское лицо с изогнутыми в легкой лукавой усмешке губами оказалось неожиданно близко к моему лицу. Смущающе близко. — Как можно слышать, если кто-то живой? Разве можно жизнь описать каким-то определенным звуком?

 — Жизнь — нет. Но я очень хорошо слышу, как сумасшедше колотится о ребра ваше маленькое сердечко. — Он вдруг сделал какое-то странное движение, словно хотел окунуть меня в воду. И в опасной близости от моих глаз мелькнула какая-то ветка. А я вдруг поняла, что мы уже почти покинули поляну и дернулась в капкане сильных рук. — Сидите смирно. Я вам не враг. — Эти слова он шепнул мне почти в ухо. — И я не шучу: на поляне больше нет никого живого, а нам нужно уходить. Я, конечно, в состоянии защититься от падальщиков. Но беда в том, что на вас воздействовать магией нельзя. Тем более, моей магией. А без магии от этих тварей не отбиться. Оружие им ни по чем.