– Хорошо, завтра после обеда буду у тебя, – ещё раз повторил Митрофан, и надевая шапку вышел.

Шапкин подошёл к столу и обратился к оставшимся:

– У нас 10 семей, надо распределить их пополам. Барсуков возьмёт 5 семей, а ты – он посмотрел на Рукосуева – 4. Себя я не считаю. Будете пересказывать им, коротко, о чём мы говорили. Особенно это пригодится при движении. Я не смогу всех быстро собрать, обоз будет длинным. Сейчас кинем жребий, чтобы всё было по-честному. Кто станет первым, тому и выбирать, кто станет вторым – заберёт оставшихся.

– Не надо кидать жребий. Пусть Барсуков выбирает, а я возьму семьи, которые останутся, – сказал Рукосуев. – Тем более, что у него их будет больше.

– Называй, Дмитрий Матвеевич, а я буду записывать, – беря бумагу и карандаш, проговорил Иван.

– Дрозд, Совины, Амосовы и Фроловы, – назвал своих подопечных Дмитрий.

– Подожди, не так быстро – я записываю, – попросил Шапкин Барсукова. – Дрозд, Совины, Амосовы и Фроловы. Так?

– Так, – ответил Дмитрий.

– Ты как специально готовился. Быстро назвал, – Иван Фёдорович посмотрел на Барсукова и улыбнулся.

– Я перечислил тех, кто ближе ко мне живёт, – то же улыбаясь, произнёс Дмитрий.

– Теперь, поговорим с Андреем Лукичом. Я буду записывать тебе и мне, и называть фамилии, – Шапкин глядел на Рукосуева.

– Согласен, – ответил Андрей.

– Рукосуев-младший, Недогляд, Орлов и Смирнов. Что же это получается? Тоже пять семей. Я же считал! – недоумевал Шапкин.

– И на старуху бывает проруха, – отозвался Рукосуев, и продолжил: – С кем не бывает? С каждым может произойти такой просчёт. Ты, Иван Фёдорович, знаешь, что мне не трудно. Одной семьёй больше, одной меньше. Не сомневайся, я справлюсь, – заверил он.

– Это, всё понятно, но как я мог просчитаться? – всё ещё удивлялся Иван. – Ладно, будет у вас по пять семей, – он отдал Рукосуеву бумагу с фамилиями.

– Ты, Дмитрий Матвеевич, запомнишь, или тоже записать? – спросил Шапкин у Барсукова.

– Не надо записывать, я их так знаю, – ответил Дмитрий.

– Вопросы есть? – поинтересовался у обоих Иван.

– Пока, нет, – ответил Андрей.

– Если нет, тогда встретимся через две недели, в субботу, – сказал Шапкин.

Втроём они вышли на крыльцо.

– Кстати, мужики, у меня есть папиросы. Будете, курить? – спросил у Рукосуева и Барсукова Иван.

– Сам предложил, а мы не откажемся, – смеясь, и глядя на Андрея, Дмитрий взял две папиросы, для себя и Рукосуева.

– Закуривайте, – и глядя на небо, Шапкин продолжил. – Вызвездило то как. Не иначе мороз будет.

– Да, наверное, – глядя на небо, предположил Андрей.

– В такую погоду хорошо охотиться. Зверьё по своей тропе бегает, только стреляй и стреляй, – промолвил Дмитрий Матвеевич.

Они, ещё постояли, перекинулись парой фраз, докурили, и попрощавшись разошлись по домам.

Иван находился в Лавке, и обслуживал редких посетителей. Дарья крутилась здесь же. Она смахивала пыль, подметала, мыла пол. В Лавку зашёл Бакланов, живший на соседней улице, рядом с Шапкиным. Он молча поприветствовал Ивана Фёдоровича, и стал смотреть на полки, выбирая товар.

– А, ты, Иван Фёдорович, знаешь, что в посёлке колчаковцы? – не глядя на Шапкина, и рассматривая товары, спросил он.

– От тебя первого слышу. Не знал. Кончилось, значит, безвластие, – ответил Иван, глядя на Бакланова.

– Скорее всего, «белые» тут не на долго. Придут «красные» и погонят их до Красноярска, – всё так же, не глядя на Шапкина, рассуждал Бакланов.

– Почему, ты думаешь, что погонят до Красноярска? – спросил Иван.

– В Красноярске «железка», по ней лучше всего удирать за границу, – Бакланов повернулся лицом к Ивану.