Мой старший брат стремительно вскочил, намереваясь оказать мне помощь, но его опередил Низам. Несмотря на свою молодость, он был гораздо сильнее нас. Низам взял меня и Аурангзеба за вороты и растащил в стороны.

– Перестаньте немедленно! – резко сказала мама. Она стояла за Низамом, скрестив на груди руки. – Гарем – это место для занятий и отдыха, а не для потасовок. Хотите подраться – найдите себе навозную кучу на улице.

– Но она...

Мама сердитым взглядом заставила Аурангзеба замолчать.

– Вам обоим пора на солнышко. Сделаем отцу приятный сюрприз?

Не дожидаясь от нас ответа, она жестом велела Низаму отпустить нас. Он повиновался. Мама сняла шаль, надела поверх юбки с сорочкой халат цвета меди и подпоясалась пурпурным кушаком. Попрощавшись со своими подругами, она повела нас из комнаты. Мы пошли по аллее. Было видно, что мама сердится на меня, ведь я, поддев Аурангзеба, нарушила этикет – выставила напоказ свои чувства. Честно говоря, мама презирала такие правила еще больше, чем я. Но, сцепившись с Аурангзебом, я открыто пренебрегла правилами, не отдавая отчет своим действиям. Мама, напротив, нарушала правила только ради высоких целей.

При нашем приближении двое стражников открыли ворота гарема. За мамой и Низамом следовали другие мои братья – Шах и Мурад. Дара, Аурангзеб и я шли отдельно. За стенами гарема жизнь в Красном форте била ключом. Мы шагали по мощеным улицам вместе с многочисленными торговцами, чиновниками, воинами и священниками. Все, казалось, куда-то спешат, быстро заходя в лавки и мечети, конюшни и казармы. Высоко над нами, на верхнем уровне, в беседках толпились вельможи со своими слугами.

Красный форт располагался на берегу Ямуны. Обнесенная стенами из песчаника в пятьдесят шагов высотой и шесть шагов толщиной, крепость являлась сердцем империи моего отца. По каменным плитам рабы расхаживали точно так же, как и знать. Солдаты неустанно упражнялись во дворах своих казарм. Несколько сот воинов несли караульную службу на зубчатых стенах крепости. Из бойниц торчали жерла пушек.

Наряду с мусульманами встречались и индийцы, так как в правление отца Красный форт давал приют представителям разных народов. Более того, мы, мусульмане, хоть и правили индийцами, составляли меньшинство населения. И положение наше было ненадежным. Отец часто говорил, что нам удастся сохранить власть только в том случае, если мы будем относиться к индийцам с уважением.

По пути я с интересом разглядывала представителей другой веры. Их женщины носили сари – цельный длинный кусок хлопчатобумажной или шелковой ткани, который особым образом оборачивали вокруг тела, так что оставались видны только ладони и лицо. Мусульманки носили сшитые платья, и наш наряд состоял из множества предметов одежды.

У каждого из нас на ногах были сандалии. Мои сандалии непрестанно били мне по пяткам, пока я шла за мамой. На дороге горками лежал слоновий и верблюжий помет, так что мне приходилось внимательно смотреть под ноги. Обычно рядом со мной шел Низам, но сегодня, возможно, из-за того, что я подралась, он оставался подле мамы. Низам часто становился жертвой жестоких шуток Аурангзеба, и, возможно, в душе он был согласен с моими словами относительно умения моего брата играть в поло. Но Низам был умен и понимал, что следует скрывать свои чувства.

Идя по Красному форту, я чувствовала себя как мышка на корабле. Крепость сплошь состояла из глухих закоулков, извилистых галерей и тянущихся в бесконечность лестниц. Стены из песчаника, облицованные изразцами, зачастую были столь высоки, что мне не удавалось рассмотреть, что за ними находится. Время от времени я мельком видела башни и крепостные валы, по верху которых ходили воины; на башнях трепетали красные знамена.