– Уверена, ты с этим разберешься. И замнешь по-тихому все, что он натворит.

Вновь став самим собой, он свирепо сверкнул глазами и сказал:

– Даже не сомневайся.

Я передернула плечами. Сейчас мне было даже неуютнее, чем обычно в его присутствии. Если честно, Буров начинал меня пугать.

– А теперь подробнее и по порядку расскажи мне о вашей последней встрече.

– Я уже рассказывала. Много раз.

– Повтори. От тебя не убудет.

Хотелось послать его к черту, но не рискнула даже мысленно. Забубнила монотонно заученное:

– В пятницу утром мы позавтракали вместе. Я не хотела его видеть, но он притащил поднос в спальню. Деваться было некуда. Сказал, что к вечеру я должна быть готова. Какой-то очередной прием… Я попыталась отказаться. Но ему до этого дела не было. Велел быть готовой к шести. Мы поругались. Он уехал. А мне пришлось ехать на Невский за платьем. Все.

– Тебя не встревожило, что он не приехал вечером?

– Скорее обрадовало. Я хотела развестись, а не шляться по светским тусовкам, изображая былую любовь.

Проигнорировав мои слова, будто не слыша их вовсе, Буров продолжал допытываться:

– Ты с кем-нибудь еще встречалась в тот день?

– Нет. И ты это знаешь. Надсмотрщик, которого Давид приставил ко мне, наверняка докладывает и тебе, и ему о каждом моем шаге.

– С этим небольшая загвоздка.

– Почему мне уже неинтересно?

– Денис исчез в тот же день, что и Давид.

– Меня должна волновать судьба шофера?

– Не обязательно. Но, как минимум, тот факт, что он не приезжает за тобой, должен быть любопытен.

– Вовсе нет. В гараже полно тачек. А пригляд мне без надобности.

– С этим я бы поспорил.

– Тебе не пора?

– После того, как Денис отвез тебя в особняк, вы общались?

– Я звонила ему на следующий день. Мне нужно было съездить в лавку художника. Он не ответил. Я прекрасно справилась без него.

– Он не перезванивал?

– Мне все время кто-то трезвонит.

Вспомнив свои безуспешные попытки дозвониться, Буров поморщился. Но сдержался.

– С тобой пытались связаться?

– Кто?

– Кто угодно?

– Ты считаешь, у меня будут требовать выкуп за мужа? – фыркнула я. – Напрасные старания. Все деньги принадлежат Давиду. Я бедна как церковная мышь.

– У тебя есть наследство от родителей.

– Ты имеешь в виду долги? Так ведь и они принадлежат Давиду.

Буров посверлил меня долгим тяжелым взглядом. Наверное, мне следовало превратиться в пепел. Но как бы хорош он ни был, Давид давно его превзошел. Так что, дядя не впечатлил. Хотя я и понимала, что этот человек вполне способен превратить мою жизнь в череду бесконечных неприятностей.

Когда же ему надоело, он буркнул недовольно:

– Держи меня в курсе. И Бога ради, отвечай на звонки!

Развернулся и, громко маршируя, вышел. Я вздохнула с облегчением. И совершенно напрасно, так как уже вечером он вернулся вновь. Да еще с дурными новостями.

– Что-то ты не выглядишь счастливым…

– Помолчи!

Я осеклась. Нахмурилась. Но перечить не стала. Кожей чувствовала, что сейчас Бурова лучше не злить.

Посторонилась и пропустила его в дом. Не тратя время на формальности, пошла на кухню. Заварила крепкий кофе. Все это время он внимательно следил за мной. Но тоже молчал.

Поставив два чашки на стол, я села напротив и попросила:

– Рассказывай.

– Давид погиб.

Если он ожидал рыданий и стенаний, то напрасно. Помолчав, я спросила:

– Ты уверен?

– Его машину нашли на Севере. Кто-то из местных шастал по стройплощадке и наткнулся на нее. Позвонил ментам. От машины мало что осталось, потребовалось время, чтобы определить владельца.

– Не понимаю… какая стройплощадка? Он попал в аварию?

– Машину подожгли вместе с водителем. Был ли это твой муж или кто-то другой, предстоит выяснить следствию.