Железнодорожный экспресс терпеливо ждал у платформы. Его золотистые вагоны были такие аккуратненькие и аппетитные, что походили на пачки жевательной резинки – только динозаврового размера. У входа в каждый вагон стояли вежливые проводники в синих формах, а вдоль всего поезда выстроились улыбчивые девушки-дежурные. По платформе туда-сюда жужжали электрические кролики Пинки, иногда проверяя чьи-нибудь документы. Из невидимых динамиков периодически раздавался мелодичный женский голос, отдававший последние указания перед отправкой экспресса:

– …просьба к пассажирам занять места согласно купленным билетам.

Хорошо, когда есть деньги на билет. А если их нет? А ехать надо, и притом срочно? В этом случае место в поезде следует выбирать по своему усмотрению. Хочешь – на багажной полке с чемоданами, хочешь – в чулане со швабрами и грязными тряпками, хочешь – на кухне вагона-ресторана под перевернутой огромной кастрюлей. Да хоть на крыше вагона. Главное, чтобы контролер не нашел.

Если б кто-нибудь додумался залезть на готовящийся к отправке экспресс и посветить фонариком, этот кто-нибудь несказанно удивился бы, увидев двух распластавшихся на крыше весьма необычных «зайцев» женского пола. Мало того что «зайчихи» явно были пожилыми, их еще отличали и странные костюмы. Грудь и бедра[9] каждой прикрывали лишь лохматые повязки из сухого тростника (до странности напоминавшего тот, из которого делают большие пляжные зонтики). Стоит ли говорить (ведь каждый, без сомнения, догадался – то были Клара и Дора), что дополняли картину пара огромных носов и тростей-клюшек. Бешеные Бабки возвращались в Большой Город без билетов, без денег и почти без одежды. Зато напрощавшиеся с Океаном. Они изо всех сил вжимались в крышу и старались сохранять полную тишину, чтобы их не обнаружили.

– Внимание, «Полуночный экспресс» отправляется! Администрация курортного вокзала желает вас счастливого пути! Хоу!

Наконец-то! Проводники зашли в вагоны. Девушки-дежурные, стоявшие вдоль поезда, отдали честь, подняв руки с раскрытыми ладонями к своим синим пилоткам. Чмокнули, закрываясь, двери.

И тут Клара не выдержала и со слезами на глазах вскочила на ноги:

– Хоу! Ариведерчи![10] Оревуар![11] Прощай, ласковое солнце, белый песочек и старый порт. Аста ла виста[12], Океан! Ты раздел нас до нитки, негодяй, но мы не в обиде! Мы еще вернемся. Отдельное спасибо администрации вокза…

– Да заткнись ты, припадочная! Сейчас ссадят!

Дора изо всех сил пыталась уложить подругу обратно.

В одном из окон поезда раздернулись занавески. Рама сдвинулась, и появилась голова в шляпе. Это был не кто иной, как Господин Инкогнито. Он внимательно прислушивался к сентиментальным Клариным воплям. На платформе уже поднимали морды в черных очках Пинки и, зловеще шевеля ушами и старательно жужжа, начинали внимательно сканировать местность. Но было поздно.

Локомотив пронзительно свистнул и рванул с места.

Бабок, не ожидавших такого мощного старта экспресса, рвануло в противоположную сторону.

Они катились кубарем, пересчитывая всеми частями тела вагоны.

Бешеные Бабки возвращались в Большой Город без билетов, без денег и почти без одежды

– Ай!

– Ой!

– Восемь!

– Что – «восемь»?

– Восьмой вагон пролетели!

– Сколько осталось?

– Не знаю!

А оставалось совсем чуть-чуть. За время этого короткого разговора Бабки прокувыркали еще через три вагона. Инкогнито по-прежнему маячил в окне, придерживая рукой шляпу, чтобы ее не сорвало ветром. Бабки прокатились прямо над его вагоном. Голова исчезла, Инкогнито защелкнул раму и поспешил вон из купе. Добежав до тамбура между вагонами, он решительно взялся за ручку стоп-крана…