– Это не про меня, – понуро опустил голову Шутов. – Мне сосед, афганец Валера Савельев, советует от армии бежать всеми правдами и неправдами. Говорит, неспокойно сейчас, а жизнь одна.

И это оказалось трагическим предчувствием. После защиты диплома он год проработал на стройке мастером, а в 1994 году его забрали в Чечню, откуда через год привезли в цинковом гробу. На похоронах было много одноклассников, а также Жанна Васильевна, ставшая директором вместо Гусева. Она встретилась с Вовкой взглядом и кивнула. Он ответил тем же, и на этом их общение завершилось. А Владимир в это время заканчивал третий курс института и собирался в июле поехать к братьям и сестрам в Иваново, но, перекупавшись в реке в жару, подорвал здоровье. Болезнь легких обострилась, и он месяц пролежал в больнице. Через два месяца он отправился в Крым, в санаторий «Алушта», лечить дыхательные пути. Это был шикарный курорт на берегу Черного моря, со своим пляжем и рестораном, в котором Платов из-за безденежья побывал лишь однажды. Время было такое, когда зарплату не платили по году. Но мать все-таки нашла деньги на путевку, и он славно отдохнул и укрепил легкие.

Но главным событием его отдыха стал роман с красавицей из Воронежа, Лизой Мининой, после которого он почувствовал себя настоящим мужчиной. Она плакала, прощаясь с ним на платформе, клялась в вечной любви. И он, наивный, верил в искренность ее чувств, но жестоко ошибся. Ни писем, ни звонков на домашний телефон не последовало. Позже его соседка по столовой призналась, что его курортная принцесса замужем. Разочаровавшись в вероломстве женского пола, он решил никогда не доверять женщинам. Но в глубине души он все еще надеялся встретить верную и страстную жену, которую будет любить до безумия. И такая, к его счастью, встретилась у матери на работе. Она была прекрасна, как роза. Ее волосы, словно морские волны, ниспадали на спину. Жгучие глаза излучали изумрудный свет, а мелодичный голос притягивал даже незнакомцев, что и произошло с Платовым. Ему было приятно, что она первая заговорила с ним в библиотеке. – Молодой человек, вы читали Ремарка? – спросила она.

– Мой сын здесь все стеллажи перечитал, смелее спрашивайте его, и вы убедитесь, насколько он начитан, – с гордостью пояснила мать.

Вову не смутила мамина похвала, и он равнодушно произнес: – Не преувеличивай, мамуля. Я, к примеру, даже «Капитал» Маркса не листал, а к фантастике у меня нет ни малейшего интереса, так как она дарит читателю лишь неосуществимые мечты. И вам не советую увлекаться ею, а вот «Эриха-Марию» почитайте, уверяю вас, он вам понравится.

– Спасибо, – улыбнувшись, сказала она и назвала свое имя: – Я Марина Истомина. А со слов Светланы Викторовны я поняла, вы Владимир. И, кажется, мы с вами часто встречаемся в электричке, на которой я добираюсь до института.

– Вот сегодня я точно знаю, что вас не видел ни в каком транспорте, да и раньше не встречал, – улыбнулся он.

– Откуда такая уверенность? – изумленно спросила она.

– А потому, что если бы я хоть раз на вас посмотрел, то сразу бы влюбился.

Ее не смутил его ответ, и она, не меняя выражения лица, произнесла: – Странно. Значит, у вас лишь один глаз не видит. Представляю, что было бы, если бы у вас было хорошее зрение.

Он цокнул и ответил: – Предложил бы вам руку и сердце. Считайте, что это свершилось.

– Володя, поимей совесть, – одернула его мать, – девочка тебя совсем не знает и не понимает твоих шуток. Вот возьмет и согласится, что будешь делать?

– Пойду с ней в загс подавать заявление.

Она отнесла весь этот диалог к обычной болтовне, хотя оценивающие взгляды на него бросала. Из здания они вышли вместе по крутой лестнице. У нее под мышкой был томик немецкого писателя, а у него авоська с продуктами, купленными матерью. Шли не спеша, стараясь проникнуть в душу друг друга. И по их расположению было видно, что они довольны случайной встречей и знакомством. Вечером, прощаясь около стадиона, он спросил: – Ты спортсменка?