– Слышал… Там их две, но та, что была открыта первой, слишком большая и жаркая, чтобы можно было жить. А вторая, вроде, пригодна для колонизации.

– Так вот, на этой второй планете я купил маленький, уютный остров, построил бунгало и даже на первых порах как-то обставил свое новое жилище… А потом деньги от сделки с палладием закончились, и я отправился зарабатывать новые… Но с тех пор мне не везет. Так я и живу во временном разводе со своим райским уголком: он там, а я здесь.

– И давно ты там был последний раз?

– Года два назад, не меньше.

– А как там насчет рыбалки?

Я засмеялся.

– Помню про твое увлечение, которое, впрочем, не разделяю сам. Приезжай в гости, будет тебе там рыбалка. Только я понятия не имею, когда сам туда попаду.

Бат тоже засмеялся.

– Договорились, готовь снасти. Посидим с удочками или сетями – чисто мужской компанией.

Я помотал головой.

– Может в чисто мужской не получится. Возвращаясь к нашему разговору о личной жизни скажу: если я когда-нибудь встречу девушку, при виде которой у меня застучит сердце, и она ответит мне взаимностью – я сделаю все, чтобы улететь с ней на планету Глизе, чтобы провести там оставшуюся жизнь… Но пока я такой не встретил.

Капитан покивал головой.

– Да, найти подходящую спутницу жизни – это редкость. Особенно для нас – бродяг космоса.

– Ну, космический бродяга – это я, но ты-то у нас сотрудник Федеральной почтовой службы с устоявшейся карьерой, размеренным графиком работы и гарантированной пенсией в будущем. Чего тебе не хватает?

Бартоломей пожал плечами и задумался.

– Сам не понимаю, чего. Я кажется, тебе рассказывал, что в моей родословной сплелись итальянские и нидерландские корни. И если протестантская этика моих голландских предков призывают к порядку и дисциплине, то итальянские гены периодически толкают на авантюризм и разгильдяйство. Поэтому иногда я подумываю о том, чтобы уйти из почтовой службы и попытаться стать капитаном корвета изыскателей, которые проводят разведку новых планет.

Я посмотрел на друга и вздохнул.

– Да, брат, тут мы похожи. Моя душа тоже мечется между душевным покоем и приключениями, но в последние годы тяга к покою и комфорту начинает брать верх.

– Вот-вот. Да года назад я отказался работать вторым пилотом пассажирского лайнера, так как эта работа показалась мне скучной, да и не захотелось прогибаться перед богатенькими пассажирами. А уже через пару недель я начал жалеть о своем отказе… Зарплата там была в два раза выше моей, а пенсионные отчисления транспортной компании – вообще мечта… Но в тот момент я отказался.

Я с сочувствие посмотрел на друга.

– Чего никогда не стоит делать – так это жалеть о свершившемся выборе. Дело в том, что мы никогда не можем знать заранее, куда нас приведет та или иная жизненная дорога.

Бат согласно кивнул головой и вышел из каюты, а я остался сидеть в своей каморке, даже не догадываясь, насколько точно данная фраза в этот момент относилась ко мне самому.

7

Через три недели мы прибыли на орбиту планеты. После этого наш корабль двое суток кружил над Цербером, но капитан все не решался сесть. Планета, озаряемая светом двух звезд, выглядела прекрасно, но за идиллической картиной изумрудного мира скрывается какая-то зловещая тайна, заставлявшая капитана уже дважды откладывать посадку.

Члены команды корабля и я вместе с ними набились в командирскую рубку, разглядывая поверхность планеты. Не было только Баруха, который в это время готовил ужин на камбузе, и Хейдена, который возился с двигателями.

Старший помощник оторвал глаза от монитора телескопа и недоумевающе развел руками.