– Что это у вас здесь происходит? – поинтересовалась она.

– Кто это? – спросила Зоя Антоновна. – Эт ты, Варвара Ильинична?

– Конечно я… А ты кого еще здесь ожидала увидеть? Все больные, в другом флигеле…

– Да знаю я… А вот тебя ни с кем не спутаешь… Тебе же через два дня рожать, а ты никак не угомонишься?

– А что я могу поделать, когда от вас такие запахи исходят? Где вы эти цитрусы достали? Неужели в порт пришел корабль с подарками от пролетариев других стран? Или привезли кому?

– Привезли… – с досадой подтвердила Надежда. – Одной больной…

– Это кому же? – не отставала Варвара Ильинична.

– Верочке Струве! – подсказала Ольга.

– А этой, синюшной? Так ей уже никакой ананас не поможет! Ее еще вчера перевели в отдельную палату, а из нее, всем известно, одна дорога – на кладбище! Поэтому попрошу вас, не жадничайте – выделите мне хотя бы две дольки апельсина и кусочек ананаса? Хотите, я вам заплачу?

– Не верю! – Вся красная, Ольга встала из-за стола. – Боженька не может так поступить с сиротой!

– Замолчите все! – приказала Надежда, вставая рядом с Ольгой. – Зоя Антоновна! Прошу вас проводите меня к этой больной, а остальным остаться и ждать нашего вердикта! Мы сами, в последствии, решим – кому эти фрукты нужнее!

Под напором Надежды все притихли, а Зоя Антоновна, безропотно, взяв спички и свечу, стала ждать от нее дальнейших приказаний…

– Пошли! – кивнула та ей. – Куда? Где она лежит?

Зоя Антоновна кивнула куда-то в сторону, затем молча зажгла свечу, вышла в вестибюль и повернула направо. Надежда поспешила за ней.

– Кто это? – спросила она, кивнув в сторону кабинета.

– О-о-о… Это большая шишка… – пояснила Зоя Антоновна. – Ее муж, заместитель председателя Петросовета!

– Это большая должность?

– Ты что, Лизавета? С дуба рухнула? Не знать, кто такой Шеер? Его каждая собака в городе знает и боится! И представь себе – не боится его только его жена! Она из него, веревки вьет! А сейчас, когда она надумала рожать, ему, вообще, хана! С радостью достанет все, что бы ей угодить!

– Понятно, тактичный молодец… – похвалила будущего отца Надежда.

– Пришли, – сказала Зоя Антоновна, останавливаясь у последней двери, в конце коридора. – Этот бокс у нас, для самых ненадежных! Здесь замка нет – только щеколда! Да и она не нужна – отсюда еще никто не убегал!

Она распахнула дверь и подняла вверх свечу:

– Вишь, мается бедолага!

Надежда посмотрела через ее плечо и увидела, в дальнем углу, две кровати. На одной из них, на спине лежала женщина…

– И давно ее сюда поселили? – спросила Надежда.

– Вчера вечером… Посчитали, что если она бесперспективна, то ее место здесь… Что бы не травмировала, своим видом, других рожениц!

– Постой-ка здесь, Зоя Антоновна! – попросила дежурную Надежда. – Я сама проверю ее здоровье!

Надежда зашла в палату и подошла к кровати, на которой лежала больная.

Женщина была в беспамятстве и тяжело дышала… Надежда, отвернувшись от двери, нагнулась над ней и впихнула в полуоткрытый рот, заранее приготовленную таблетку… Затем нажала ей на кадык и женщина невольно сделала глоток воздуха, отчего таблетка мгновенно исчезла в ее гортани…

– Состояние у нее неплохое… До утра дотянет! – выходя из палаты, продиагнозировала состояние больной Надежда. – Пойдемте, Зоя Антоновна! Теперь чаи можно гонять до самого утра!

Когда Варвара Ильинична осталась наедине с Ольгой, она, решила выяснить до конца – откуда взялись эти фрукты?

– И кому они все – таки предназначались?

– Я же вам уже говорила – Верочке Струве! Курьер так и заявил, посылка из Москвы! – оправдывалась Ольга.

– А кто муж этой Верочки? – не унималась Варвара Ильинична.