– Недотепа, – грустно улыбался Май, – твой во-

прос такой человеческий, рожденный теплом и уютом.

Завтра или через день… ты узнаешь или вспомнишь, это

как придется. Сейчас поверь в сказку, доказать и подтвер-

дить я ничем не сумею, просто поверь!

50

ГЛ А В А 8

Обезьяна прервала воспоминания:

– Где Бог, покаж-ж-жи! – мне показалось, что я услы-

шал от нее такой вопрос, и растерялся от подобного тре-

бования. Глупая, она полагала, что Бог – это предмет, ко-

торый достают из кармана, приобретают или меняют. Что

же, я готов был показать ей один новый прибор – спин-

нинговый окуляр для наблюдения тонких полостей. На

ободах он имел зеркальные отражатели и при поворотах

поблескивал.

– Чур-р-рбачек! Бог-г-г-а… – не стала дожидаться

моего обмана макака.

– Он у меня внутри, – не растерялся я и указал на

грудь, – вот здесь!

Примат состроил злобную гримасу, в которой одновре-

менно читались неверие и зависть, что у меня может быть

вещь, значимая и ценная, а у обезьяны это отсутствует.

– Нет, правда, это твой Бог живет на «Джелоси Ма-

унтейн», а мой проживает здесь, внутри меня. Этим люди

отличаются от животных.

В последнем утверждении я был неуверен, но вырва-

лись слова машинально. Я хотел продолжить проповедь,

но над головой раздался треск, и на макушку упали опил-

ки и кусочки расколотой древесины. Это буйствовала

ночь. Она царила над всем, включая наш укромный остро-

51

вок; здесь было опасно. В темноте велась борьба, и, сла-

ва Богу, я пока не был участником сражений. Отовсюду

неслись хрусты и трески. Видимо, деревья предприняли

новую попытку доказать свое превосходство над лиана-

ми. Обыкновенно ночью только темно, но предметы не

покидают своих мест, подсвети их – и непременно рас-

познаешь знакомую форму. Тут, в лианах и связках неимо-

верных стволов, ночь искривляет форму, меняет ее свой-

ства. Сравнимо это с проснувшейся фантазией скорбного

головой художника, который в приступе помешательства

перекраивает весь пейзаж по образу своего буйного ми-

ража. Причем художник выделяет контрасты, усиливает,

сгущает противоположные тона, создает трение, борьбу.

Из своего двухлетнего опыта пребывания в джунглях я

понял, что территория «Джей» – номер один по части

разнузданности выдумки.

– Тебе снятся сны, Норма? – услышал я свой вопрос,

который даже не успел обдумать, ведь как-никак, а спра-

шиваю обезьяну.

По макаке было видно, что она боится происходящего

не меньше моего, и спасибо ей, поскольку местечко, где

мы остановились, такое одно. Шаг в сторону – и угодишь

под падающий сук или закрутит лианой под землю. И по-

чему охранник не оставил оружия? Боится… да, боится,

трус, иначе почему бы еще?..

– Где Бог… – читал я в глазах Нормы, – он должен

помогать!

– Так он и помогает! Не спит, все видит, иначе давно нас

с тобой опилками бы засыпало, – начал я улавливать тон,

в котором стоило разговаривать с «воспитательницей».

52

Та обеими руками схватилась за голову, прижалась к

моим ногам и разжалобила меня.

– Постарайся уснуть, я подежурю.

Часто моргая, макака сделала вид, что закрывает глаза,

но при любом треске широко распахивала веки, и все по-

вторялось по новой. Ей важно было даже не спать, а про-

сто не видеть кошмара ночи. Но я бы вздремнул, и пусть

все вокруг хлопает себе на здоровье.

53

ГЛ А В А 9

Всегда удивляет, как все-таки удается пережить ночь.

Столько раз накатывает желание уснуть, отключиться,

махнуть на все рукой и поддаться усталости. Но внутри

сидит «жучок» и срабатывает слышной только мне сире-

ной в тот самый момент, когда я начинаю дремать. Вокруг

меня необузданная фантазия «Джей» принимала формы,

создавала существа и видения.