Красные огоньки в шлемах скользнули по мне, по Кончите, по Пако. Мне показалось, что они задержались на моем лице чуть дольше. Секунда тишины. Потом гигантские врата начали раздвигаться бесшумно, навстречу нам хлынула волна звука, света и того сладковато-тяжелого запаха, теперь смешанного с потом, дорогими духами и адреналином.

   Я переступила порог. И мир перевернулся.

   Это был не зал. Это был Колизей, переосмысленный сумасшедшим футуристом. Огромное подземное пространство, уходящее куполом в непроглядную тьму. В центре – арена. Не песок, а полированная черная сталь, отражающая яркие лучи прожекторов. Вокруг амфитеатром поднимались ярусы лож, кабин, открытых балконов. Они ломились от людей. Нет, не от людей. От существ. Мужчины в смокингах, стоивших больше, чем годовой доход небольшой страны, их спутницы – в туалетах из перьев, кристаллов и кожи, лица скрыты масками – венецианскими, анималистическими, футуристическими. Блеск бриллиантов, холодный отсвет платины, безумные вспышки неоновых красок на телах. Воздух гудел от смеха, криков, звонких бокалов с шампанским и… рычания.

   На арене дрались. Не люди. Во всяком случае, не совсем. Двое существ, одетых в обтягивающие костюмы, усиленные экзоскелетами. Один – гигант, его механические кулаки оставляли вмятины на стальном полу. Другой – быстрый, как змея, с клинками, выдвигающимися из предплечий. Они кружили, металлически лязгая, искры летели от ударов. Толпа ревела, делая ставки на огромных сенсорных экранах, встроенных в барьеры лож. Кровь – ярко-алая, человеческая – уже брызнула на черный пол.

– Dios mío… – вырвалось у Пако, стоявшего за моей спиной. Даже Кончита замерла на мгновение.

   Я втянула воздух. Не страх. Нет. Липкое, темное возбуждение. Азарт. Так вот где прячется истинная элита? Не на благотворительных гала-ужинах, а здесь, в чреве земли, упиваясь кровавым спектаклем. Моя власть, власть Сеньорио, вдруг показалась… провинциальной. Пыльной. Как старые портреты в библиотеке Ла Гиральды. Здесь пахло будущим. Будущим, выкованным из боли и высоких технологий.

   Нас провели к ложе. Не к самой престижной, но с хорошим обзором арены. Ложа была затемнена односторонним стеклом, внутри – низкие диваны, бар с напитками, сенсорные панели для ставок. Я сбросила жакет, оставшись в комбинезоне, чувствуя на себе любопытные взгляды из соседних лож. Кто эта новая? Кто осмелился прийти без маски? Я встретила несколько таких взглядов – оценивающих, враждебных, похотливых – и отвела их ледяной улыбкой и прямым взглядом. Пусть гадают.

   На арене гигант наконец поймал быстрого. Механическая рука сжала торс противника с хрустом ломающихся ребер. Клинки беспомощно царапали броню. Толпа взревела. Гигант поднял истерзанное тело над головой и… разорвал его пополам. Кишки и осколки биотехнологии хлынули на сталь. Истерический визг восторга прокатился по амфитеатру.

   В этот момент свет на арене погас. Наступила тишина. Густая, звенящая. Потом один-единственный прожектор вырвал из тьмы фигуру на высоком подиуме, нависавшем над ареной. Он появился словно из воздуха.

   Руководитель Игр.

   Черная маска. Не венецианская, не футуристическая. Гладкая, безликая, как отполированный обсидиан. Она покрывала все лицо, оставляя лишь узкие прорези для глаз, но даже они казались пустыми, бездонными. Одежда – простой черный костюм идеального кроя, без галстука. Белые перчатки. Он стоял неподвижно, как статуя. И от него исходила… пустота. Холод космического вакуума. Абсолютный контроль. Толпа замерла, завороженная. Даже воздух, казалось, перестал двигаться.