Туман хотел его удержать, но стоило Зомбо оказаться в подъезде, как туман отступил, не смог переползти через порог. Каждому демону своя земля, свой ареал обитания. Выругавшись в туман, Зомбо решил больше этой ночью никуда не идти, а обосноваться здесь. Он пошёл по этажам искать себе кровать. Теперь Зомбо знал имя трёх демонов, что обитали в городе, наверное, были и другие. Знание имён зла его однако совсем не радовало. Он понимал, что всё-таки что-то подцепил вчера в подвале. Чем-то нехорошим его наградил тяжёлый свет бездны и теперь он обречён встречаться со всей этой сатанинской мразью, пока его не убьют, или пока он не уйдёт из этого города. Он боялся одного, того, что это могло остаться с ним и после того, как он покинет город. Не годился он в охотники на настоящих чертей, слишком стар он был ещё и для этого, чертей в человеческом обличие ему хватало, с которыми он вот уже больше года воевал.

Зомбо не только испытывал душевную ломку, он ещё и физически чувствовал себя неважно, будто заболел, заразился гриппом. Тяжело было ноги передвигать, клонило в сон, колени опять разболелись и голова. Он не хотел выходить наружу, нырять в этот туман, что означало быть совсем безголовым или стать таковым. Подходящий угол для ночлега он нашёл на втором этаже дома, оказавшегося обычной пятиэтажкой – почти не тронутой войной. В перевёрнутой вверх дном однокомнатной квартире Зомбо обнаружил мягкую тахту, не раздеваясь, лёг, накрылся каким-то клетчатым, заскорузлым типа пледом и сразу впал в зыбкое забытьё.

Очнулся Зомбо непонятно от чего, наверное, опять сработала внутренняя чуйка, выручавшая его на войне ни раз. Кто-то стоял в углу комнаты, источая удушливо сладкий запах каких-то тропических цветов. Может быть, именно эта вонь тоже стала причиной такой скорой причиной его пробуждения. Опять, – подумал Зомбо и потянулся за автоматом. Не успел он схватить калаш, как на него навалились. Тёмный силуэт выскочил резиновым мячиком из угла и запрыгнул к нему на живот. Зомбо стали душить. К его глазам вплотную придвинулось не лицо, а каша из гнили, ужаса и грязи. Из раззявленного рта несло как из отхожего места, обильно залитого малиновым сиропом. Зомбо выхватил свой нож и впихнул его под нижнюю челюсть Медунку – такое имя носил этот очередной демон, прервавший его сон, такое имя он узнал.

Сковырнув с себя Медунка, Зомбо нанёс ещё два выверенных удара-укола и несколько раз с оттягом полоснул. Ослепив демона, Зомбо смог ослабить его хватку и вырваться. Зомбо вскочил с лежанки, взял автомат. За ним поднялся и Медунок, по его морщинистым, полуразложившимся коричневым щекам вонючее желе глазных яблок затекало обратно в орбиты, а глубокие порезы стали слипаться. Но и ослеплённый демон чувствовал человеческое тепло, растопырив крючковатые пальцы на вытянутых вперёд руках, Медунок пошёл прямо на Зомбо. Убить это исчадие ада подручными средствами Зомбо не мог, и миновать его на пути к входной двери тоже не мог. Зомбо махнул на балкон, а с него соскочил на землю. Его несчастные колени откликнулись хрустким стоном, не обращая внимания на острую боль, Зомбо поковылял прочь. Туман ушёл из города, до рассвета оставалось не больше часа, а Зомбо надо было найти своих…

Не было никаких помпезных шествий с ужасным аккомпанементом похоронного марша, отпеваний, даже поминок не было. Никакого праздника смерти, а просто жил человек – и нет человека. На могиле отца я побывал всего лишь однажды, да и не совсем это была его могила, а знаете, как бывает – похоронили в чужой, вручили прах на подселение. Вполне вероятно, что даже и без разрешения хозяев могилы его похоронили. Не хорошо так говорить, но, как оно есть, получается прикопали урну с останками отца, словно был он преступником каким-то, которого за криминальные грехи государство покарало. Но у преступников хотя бы есть на могиле табличка с порядковым номером – мой отец был лишён даже этого. А получилось так, потому что на нормальные похороны у тех, кто его отправлял в последний путь, не было ни средств, ни, главное, желания.