Лицо-приманка внезапно приблизилось сразу на пару метров к Зомбо, и он увидел, что лапки демона во многих местах как бы лопнули – от натуги, что ли, – а из образовавшихся лунок ран выглянуло множество чёрных жемчужин – глаз со светящимися красными зрачками. И стоило этим десяткам глаз нацелиться на Зомбо, лицо младенца треснуло – горизонтальная линия разлома прошла чуть ниже носа, – нижняя часть пошла вниз, образовался ковш пасти на половину туловища величиной, набитый острыми, зазубренными треугольниками зубов. Как и тогда в подвале ресторана, Зомбо понял, к нему из ниоткуда пришло знание, что имя этой твари – Кусач.

Вся пустота зала наполнилась многоголосым детским плачем, и Кусач помчался на Зомбо. Отстреливаясь короткими очередями, Зомбо предпринял отлично знакомый ему со вчерашнего дня манёвр – бежал спиной вперёд и стрелял. Остановить демона он не мог, но рассчитывал замедлить. Кинув гранату навстречу наступающему Кусачу, Зомбо скатился кубарем по лестнице. Жахнул взрыв, а за ним раздался тот же самый детский крик, что и раньше – это демон, получив порцию ударной волны и осколков в брюшко, сменил новую пластинку на старую.

Пришёл в себя Зомбо уже на улице, за оградой колледжа. Он не жалел, что купился на приманку, как, впрочем, не жалел ни о чём, что случалось с ним в жизни. Зомбо ошибся, бывает. Пройти мимо, забыть, он не мог, зато, проверив, окончательно убедился, что с ним творилось что-то не то. Прежде чем уйти, он посмотрел на колледж. На втором этаже по очереди, в разных окнах мигало, но уже никто не кричал и не плакал. Стоило и этот дом нечисти взорвать, но для этого нужна противотанковая мина, а за ней надо топать во временный дом, да и до утра можно подождать, никуда корпус этого поганого колледжа не убежит.

По пути домой, когда по подсчётам Зомбо оставалось пройти ещё полкилометра, его накрыл туман. Густой, крепкий, как бульон для корейского супа, в котором и не видно, куда идти, и дышать трудно. Пах туман прелыми листьями и.… тушёной уткой. Вроде бы и идти оставалось совсем немного, а Зомбо заблудился. Как-то сразу потерял направление. Где должны были быть стены домов, он натыкался на провалы, а там, где, по идее, шла по прямой улица, стали выскакивать непонятные серые громады бетонных плит.

Зомбо шёл почти на ощупь – фонарик оказался не в состоянии пробиться через белый плен тумана, – и где-то на третью минуту блужданий он почувствовал затылком, что за ним идут по пятам. Кто-то прятался в этом молочном киселе за его спиной. Зомбо несколько раз пытался поймать этого непонятного, преследующего его – он несколько раз резко менял направление, разворачивался и шёл туда, где, как ему казалось, кто-то прятался, но тот, кто вот только что был там, уже оказывался опять у него за спиной. На пятой попытке Зомбо, пробежав метров десять назад и никого не обнаружив, повернулся, и тут уже обнаружили его. В шаге от него, в паутине туманных струй стояла молодая девушка в белом платье. Девушка мило улыбалась и протягивала ему свои руки, в которых удерживала несколько колясок домашней колбасы – это Зомбо вначале так показалось, что колбасы, а на самом деле… На самом деле, девушка предлагала ему вовсе не колбасу, а свои собственные кишки. В животе у неё, раздвинув ткань платья, зияла дыра, из которой она и выгребла внутренности. И стоило Зомбо понять, что с девушкой не так, как её лицо страшно исказилось, до неузнаваемости сморщилось, став мордой средневековой ведьмы. Фея! – кто-то опять вбил в голову Зомбо имя нового демона, а он выстрелил и отпрыгнул в сторону. Ещё два прыжка и он врезался во что-то твёрдое – в стену. В стену дома! По стеночке, по стеночке до подъездной двери и – юрк – внутрь дома.