Сава, наконец, перестал вслух сам с собой рассуждать. Лицо его оживилось, словно что-то нашёл ценное.

– Знаешь, на что это походит? – справился он с загадочным видом.

– На что? – вскинулся Дубина, укутавшись сизым дымом самосада.

– На то, как медведь перед спячкой жирок нагуливает, – объяснил Сава.

– Зачем загадками говоришь?! – недоумевал Дубина.

– Какими уж тут загадками?! – Сава разозлился на своего дружка, до которого с трудом всё доходит. – Они себе тут добра решили нажить, а к морозам в Москву подадутся.

– Откель ты знашь? – недоумевал Дубина.

– А что здесь зимой делать? – вопросом на вопрос ответил Сава.

– И что ты предлагаешь? – Дубина никак не мог взять в толк, чего дружок от него добивается.

– Сам то, как думаешь?

– Забрать надо у них всё добро! – разродился Дубина.

– Точно! – воскликнул Сава. – Только вначале надо в доверие к ним втереться.

– Зачем? – Дубина, пытаясь уловить ход рассуждений дружка, часто заморгал.

– Ты думаешь, они краденое в зимовье и прячут? – задал вопрос Сава и сам же на него ответил: – Как бы не так. Тайга большая, небось, обустроили где схрон.

– Скажешь тоже! – Дубина ударил ладонями по коленям. – Разве они вот так вот первому встречному скажут?

– Нет, конечно! – Сава цокнул языком. – Но хитростью узнать можно.

– Говори, не томи! – взмолился Дубина, которому разговор понравился.

– Ты сначала сговори их на семейских пойти, – стал излагать свой план Сава. – После того, как на общее дело сходите, они тебя наверняка в свой круг примут. Только ненадолго. Зачем им лишний рот в дороге? Да и делиться не с руки. Перед тем, как в путь податься, они тебя и прибьют…

– Что-то я тебя не пойму, в шутку ты говоришь, аль всерьёз? – проговорил Дубина, напряжённо вглядываясь в лицо Саве. – Раз прибьют, зачем мне тогда к ним?

– А ты до этого не доводи! – заторопился Сава. – Как разузнаешь, где они богатство прячут, так сам их и порешишь…

– Как я с двумя управляюсь? – задался вопросом Дубина.

– Так ты момент подбери, когда они по одному будут! – наставлял Сава. – Да и я, в случае чего, пособлю… Главное узнать, где всё у них укрыто.

– Далёко-ль этот ваш Минусинск? – поинтересовался Николай Ильич, глядя на пристава с каким-то внутренним, затаённым трепетом, словно на божество.

Ему было страшно. Ещё бы, ведь до сих пор считал, что местом его пребывания в ссылке будет Красноярск, стоявший на железной дороге, а в участке вдруг узнал, что это ещё не конечный пункт назначения, и ехать ему куда-то дальше, причём рекой. К тому же говорил ему это не полицмейстер, который, со слов пристава, приболел, и принимать не может, а назначенный им вместо себя нижний чин.

– Почему это он наш? – спросил пристав строго и с напущенной важностью. – Вы, голубчик, так говорите, будто я виноват в вашем нынешнем положении.

Николая Ильича бросило в пот. Ну как же он мог так опрометчиво высказаться? И впрямь получается, будто в каждом слове желает пренебрежение своё выдать служивому и говорит с ним высокомерно. А ну, как шепнёт пристав потом кому следует, и устроят ему в пути неприятности? А ещё того хуже, сгинет он в тайге окрестной…

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – осторожно напомнил Николай Ильич.

– Пятьсот вёрст по реке будет, – отвечал, между тем, служивый с какой-то непонятной гордостью. То ли за местные просторы, то ли за то, что на минуту почувствовал себя причастным к судьбе этого измотанного и перепуганного новизной человечишки.

– Да как же такое возможно? – вопрошал Николай Ильич, но пристав лишь разводил руками и ссылался на особые, в отношении него, указания.