– Ско-ро толь-ко ав-то-мо-би-ли да трам-ваи нач- нут по всем надобнос-тям людей раз-возить! – сообщил Николай Ильич, вибрируя голосом из-за брусчатки. – И навозу не сыс-кать будет. С ним запах и мухи уй-дут!
– Скорее бы! – молвила Ольга.
«Царя свалят, порядок настанет», – додумал Николай Ильич уже мысленно, не решаясь произнести крамолу вслух. Он не ведал, причём тут царь, но почему-то считал, что раз он революционер, обязан непременно так считать.
Вообще, Николай Ильич занимался нынешней работой не по своей воле. Случай, который вынудил его стать противником царя, произошёл только благодаря его пристрастию к вину, картам, женщинам и вранью. Хотя, по природе своей, все несчастья начинаются с одних и тех же пороков. Представившись однажды тайным сотрудником контрразведки, он своей героической историей так вскружил голову одной барышне, что очутился у неё в апартаментах. Кто же мог подумать, что особа эта окажется женой одного из самых влиятельных мужей города – господина Зверева Аркадия Дорминдонтовича? Уж откуда прознали об этом севшие играть с Николаем Ильичом в карты в тот же вечер двое молодых людей из Выборга, одному богу известно. Но под самый конец игры, когда ему вдруг пошла карта, один из них, портовый инженер по фамилии Поздняков, игриво намекнул, что при любом раскладе Николай Ильич останется должен. Партию он тогда продул подчистую. Но это было уже не важно. Чего стоила новость о том, что Позняков ходит в родственниках у Зверева и считает его оскорбление, своим. Сердце тогда у Николая Ильича зараз в пятки ушло. Поздняков всё стращал и рисовал словесные картины тех расправ, на которые способен обманутый муж в положении. А потом вдруг сменил гнев на милость, и предложил отработать в пользу некоего общества. Тогда Николай Ильич как раз в Стокгольм собирался по делам компании, вот ему и поручили письмо из Петербурга прихватить. С виду пустяковое дело и Николай Ильич даже подумал, что легко отделался. Однако в каждую поездку после того раза он что-то с собой брал. Причём не только когда выезжал из России, но и на обратном пути. Иногда эти посылки занимали внушительную часть багажа. Всё бы ничего, но однажды Николаю Ильичу безапелляционно приказали обзавестись в Цюрихе специальными чемоданами с двойным дном. Причём сделали это уже не Поздняков, а сам начальник, что был над ним в компании… Этим летом и вовсе, случилось то, что поселило в нём чувство будто он сам себе уже и не принадлежит нисколько, а является чей-то собственностью и могут им понукать как душе угодно. В начале июня Николаю Ильичу было приказано перейти в другую компанию, тоже занимавшуюся торговыми делами, не спросив у него, имеет ли он на то хоть какое-то желание. Так он и оказался в уже озвученном им полицейскому уряднику «Фабиан Клингсланд АО». Впрочем, здесь он занимался тем же самым, что и по предыдущей работе, и быстро успокоился.
Так или иначе, но занятие, к которому его увлекли путём обыкновенного шантажа, вдруг действительно стало нравиться. Но более от него в восторге оказалась Ольга Иннокентьевна, которой приелась скучная и размеренная жизнь сплетницы из высшего сословия. Руководствуясь принципом Аристотеля: De duobus malis minus est semper eligendum6, Николаю Ильичу пришлось ей соврать, будто проигрался он в карты и оттого попал в курьеры. И всё-таки, постепенно авантюрист всё чаще стал задумываться над сложившейся ситуацией, а на душе, день ото дня, становилось всё неспокойнее. Уж очень странным со стороны могло показаться дело. Взамен пустяковой услуги, Поздняков поступился репутацией семьи. Это пугало. Нет, Николай Ильич конечно знал, что запретное что-то возит и может от того пострадать, но казалось ему куда страшнее будут неприятности от обманутого мужа. Однако время шло, и его суждения об том менялись. Из-за постоянных беспокойств, Николай Ильич стал мучиться бессонницей, а если засыпал, то под утро обнаруживал, что мокрый весь от поту, а сны почти никогда не помнил, хотя знал, что кошмары в них одни. К врачам обращаться боялся, однако и без того понимал, нервное у него это было… Между тем, приобщив Николая Ильича поначалу лишь к курьерскому делу, Поздняков стал таскать его за собой и по кружкам…