– Какой милый щенок! – Кира присела на корточки и гладила игривого пса.

– Это не он, это она, – сказал Сева, подойдя ближе, – и она не щенок, а молодая самочка.

– И как же тебя зовут, молодая самочка? – усмехнувшись, спросил Никита, – и откуда у тебя такие познания в собаках? – обращаясь уже к Севе, продолжил он.

– Я всегда хотел собаку. Это моя мечта. В деревне их много, мы иногда ездим туда к бабе Саше, это двоюродная сестра моей бабушки.

– Откуда ты тут, девочка? – Кира продолжала ласкать собаку, – где твой хозяин?

Дети огляделись по сторонам, немного подождали, но никто так и не вышел к ним вслед за собакой.

– Слушайте, ребята! Это же наш шанс! – вдруг, восторженно, почти прокричал Никита, он ласково взял собаку за мордочку и, глядя ей прямо в глаза, сказал, – не знаю, откуда ты тут взялась, но ты просто обязана нам помочь! Собака притихла и внимательно, я бы сказала, даже вопросительно, смотрела на Никиту. Казалось, она поняла каждое его слово и осознала всю важность происходящего. Её взгляд говорил: «Что я могу сделать для тебя, человек?» Она немного привзвизгнула в нетерпении, помотала быстро хвостиком, ткнулась мордочкой мальчику в руки и опять замерла.

– Сева, дай-ка мне пульт, – Сева достал из кармана черную коробочку и протянул другу, – Вот, ищи, девочка, ищи.

Собака, как будто только этого и ждала. Она пару секунд обнюхала пульт и тут же отскочила в сторону, ещё пару секунд, и она уже стояла у небольшой кочки, метрах в пяти от них, звонким лаем подзывая ребят. Хотя нет, стояла – совсем не правильное слово, она то подпрыгивала, то ложилась, вытянув вперёд лапы и приподняв попу, при этом так виляя хвостом, как будто хотела взлететь с его помощью. Дети подбежали к ней и стали аккуратно раздвигать траву, убирать листья и ветки. На земле они нашли несколько камешков и побольше, и совсем маленьких, но ни у кого не было сомнений какой из них – тот самый. Он был необычным, он вроде бы не имел правильных, идеальных форм, но в то же время чувствовалась какая-то закономерность его линий, его хотелось рассматривать, лучи осеннего солнца играли в голубоватых прожилках, приковывая взгляд. Кира держала камень на раскрытой ладони и любовалась его красотой. Мальчишки тоже внимательно разглядывали его, и даже собака притихла в ожидании. Но надолго её не хватило, она опять вопросительно взвизгнула, и дети вспомнили, зачем они здесь. Никита осторожно взял камень, положил его в углубление пульта и нажал центральную кнопку.

В эту секунду все замерли. Ребята ожидали увидеть свет, из описания они знали, что камень и кнопка должны подсветиться голубым светом. Ещё в инструкции было сказано, что камень «предактивируется», но что это значит, никто не знал. И вот камень внутри, и заветная кнопка нажата. Но что произошло дальше, не ожидал никто. Камень не просто начал светиться, он медленно оторвался от пульта, приподнялся над ним сантиметрах в десяти, отделил от себя несколько колец, которые в свою очередь начали вращаться вокруг него, меняя свой размер и амплитуду движения. Это было восхитительно. Дети стояли, как завороженные. На этот раз первой очнулась от волшебства камня не собака. Пока все любовались на пульсирующее свечение, Никита несколькими быстрыми движениями ввел что-то в программу пульта и снова нажал центральную кнопку. Никто ничего не успел понять. Камень, вместе с движущимися кольцами, стал вращаться вокруг своей оси, ускоряясь с каждым следующим оборотом. Все вокруг тоже начало кружиться и меняться, проносились какие-то образы людей, животных, строящихся и разрушающихся зданий… Становилось то светло, то все погружалось во тьму. Это продолжалось не больше минуты, но детям показалось, что прошло гораздо больше времени. И вот движение начало замедляться, картинка вокруг остановилась. Камень тоже замедлился, замер над пультом, его кольца сузились, сомкнулись, погасив волшебный свет, и он плавно опустился в углубление коробочки. Ребята стояли с широко открытыми глазами, буквально потеряв дар речи. И не понятно, что больше поразило их – то ли то, что Никита, ни с кем не посоветовавшись, активировал камень, то ли то, что все получилось, то ли то, что они увидели. А здесь было от чего потерять дар речи.