Там, где они оказались, мягко говоря, было жутко находиться. По времени был вечер, как и там, откуда они прибыли. И если действие камня именно такое, как описывал Станислав Аркадьевич, то место тоже должно быть тем же самым. Но узнать поляну было просто невозможно. Ярко-красное заходящее солнце освещало багряным светом разрушенные здания, повсюду валялись выдранные с корнями деревья, стояли искорёженные скелеты машин, покрытые ржавчиной. Видимость была достаточно большой во все стороны, но нигде не было видно ни одной живой души. Ни людей, ни животных, ни птиц. Только красное солнце и леденящее душу завывание равнодушного ветра. Молчание прервала собака, она жалобно заскулила и ткнулась носом Никите в ногу. Никита нажал кнопку, подождал несколько секунд, пока камень поднимется и раскроет свои кольца, снова что-то набрал на пульте и уже спустя минуту все целые и невредимые стояли на такой родной теперь поляне. Как только камень опустился на место, Никита закрыл коробочку. Кира присела на корточки, по ее щекам катились крупные слезы, собака поскуливала, клала мордочку в ее ладони, пытаясь как-то поддержать девочку.

– Что это, чёрт возьми, было?! – Сева возмущённо толкнул друга в грудь и выхватил из рук пульт.

– Эй, полегче! Я не хотел ничего плохого, только одним глазком взглянуть в будущее, ты бы в жизни не согласился, и мы сразу же начали бы искать профессора, а потом вернули ему камень и всё! Прощайте путешествия, приключения и здравствуйте, скучные будни?! Это был мой шанс, и я его использовал. Только что теперь делать? Вы видели, что нас ожидает? Это нужно как-то предотвратить! Нельзя это так оставлять! А без меня, мы вообще ничего не узнали бы!

– Какой это был год? – Кира уже немного отошла от перенесенного шока и подошла к мальчикам.

– Всего сто лет вперёд. Я думал увидеть летающее такси, телепорты, людей в странных одеждах… А тут такое! Если все пустить на самотек, то внуков у нас уже не будет, а может, и детей. Мы же не знаем, когда это произошло, может быть, это уже завтра случится?

– Не говори ерунды, у нас есть, как минимум, пять лет. Лисецкий был в 2023 году, и там на этом месте стоит торговый центр и всё хорошо. Не нужно пороть горячку, нужно все хорошо обдумать, взвесить и ни в коем случае не прыгать куда попало во времени, – здесь Сева многозначительно и очень строго посмотрел на Никиту, – мы своими действиями тоже можем бед натворить.

– Ребята, уже поздно, нам всем нужно по домам. Пойдёмте уже отсюда, – Кира протянула руку Никите, и они уже собирались уйти, и вдруг вспомнили про собаку. Она сидела смирно и внимательно смотрела на детей.

– Девочка! А как же ты? – Сева присел к ней и потрепал по голове, – ведь не может же быть, что у тебя никого нет? Где твой хозяин? Иди домой, солнце! Ты нам очень помогла, спасибо, тебе! Но сейчас нам нужно идти. Нас ждут дома, и тебе пора. Где твой дом? Беги домой! Домой, крошка, домой!

Но собака спокойно сидела на месте, все так же внимательно и грустно смотря Севе прямо в глаза.

– Ну всё! Прощай! Нам, действительно, пора идти, – Сева с болью в душе повернулся и пошел вперёд. Кира и Никита пошли следом. Собака издала один короткий зовущий лай. Дети повернулись. Она сидела всё там же, пристально глядя на них.

– Ну же, иди домой! – Кира умоляюще смотрела на пса, – а вдруг у нее правда никого нет? Не можем же мы ее здесь бросить! – ты хочешь с нами?

Собака встала и радостно привзвизгнула, как будто ответила: «Спрашиваешь! Конечно, хочу!», – но осталась стоять посредине поляны. Сева подумал немного и сказал: