– На самом аэродроме как?

– Там поляки. Тем все похуй. С дойчами всё еще проще будет. Раз ты по форме, то всё в порядке. Они свой газенваген к борту подгоняют и в город нас вывозят. Без вопросов. Военная база, хули…

Вот так, неожиданно для себя, оказался я в Германии. Экипаж не только довез меня до ближайшего пригорода, но и, узнав моё плачевное благосостояние, выдал двести марок. Я же в очередной раз убедился в своей житейской несостоятельности, не подумав заранее о деньгах. Привык, что в армии всегда есть столовка, где можно перекусить и друг, у которого можно переночевать.

На прощание Александр Сергеевич сделал мне королевский подарок – дал телефон своего немецкого друга, который мог решить любые вопросы, вплоть до укрывательства от полиции и перехода границы. Откуда у него такие знакомые, я не стал уточнять, старательно запомнив номер.

– Только обязательно скажи, что от меня, иначе даже слушать не станет. И ещё – услуги его недешёвые, если сам не сможешь оплатить, он мне счёт выставит. Так что – только на самый крайний случай. Вопрос жизни и смерти.

Я клятвенно пообещал не злоупотреблять доверием и появиться через четыре дня к их следующему рейсу. И отправился навстречу приключениям. Вдаль ведет дорога, дышится легко, на душе радостно. Одна небольшая проблема – немецкого языка я совсем не знаю. С трудом понимаю английский и очень неплохо говорю по-испански. Язык буржуазных милитаристов я с трудом усваивал в рамках школьной программы, а язык свободолюбивого, революционного народа с удовольствием учил сам. В старших классах даже ходил на факультативные занятия. Может, в Испанию двинуть? Пустят через границу по советс… российскому офицерскому удостоверению? Нет, для двухсот марок далековато. Попробую найти применение своим языковым познаниям в здешнем портовом городе.

Погруженный в размышления, не сразу заметил, что иду вдоль гражданского аэродрома. Остановился, задумался. Вообще-то, я собирался пошарахаться тут немного, дождаться очередного рейса и свалить по-тихому. Но что-то в этом мире круто изменилось. Подонки избивают человека на глазах у всех и спокойно уезжают. Никто не вступается, не зовет милицию. Вроде, как совершенно обычное явление. Американцы спокойно хозяйствуют на бывшем советском аэродроме и никого это не удивляет. Мы же не хозяйствуем на бывших американских базах?! И что-то я не слышал, как американцы свои части расформировывают и сокращают. Что мне светит после возвращения домой? Ожидание, когда нашу часть разгонят, а меня пнут на гражданку? Сидеть, телевизоры ремонтировать? Или снова в бизнесмены податься? Ха-ха, как смешно – опыт у меня уже есть.

Вот за дорогой и невысоким забором – бетонная полоса, самолеты. Гражданские, что важно. Я же не собираюсь Родину продавать. Не генсек, всё-таки, и даже не генерал. Кто мне за неё заплатит?

Вспомнив народную мудрость: «За спрос в лоб не бьют», я решился. Зашёл в административное здание, поинтересоваться насчет трудоустройства, по своей основной профессии. Сразу убедился, что свои познания английского оценивал слишком оптимистично. Сотрудника, который общался со мной, я понимал с трудом. Но понял, что кроме пакета документов, с аттестациями и допусками, необходимо много денег, чтобы всё это оплатить и уверенное владение английским – языком международного авиационного общения.

Деньги, опять деньги! Как-то у нас, в тоталитарном прошлом, всё проще было. Было бы желание, остальное государство предоставит. Ладно. В общем-то, и не рассчитывал, что всё будет так просто.

– Мистер! Эй, мистер! – я оглянулся, сделав несколько шагов.