– Нет. Джинсы и брюки, с которых вчера я оттирал землю твоей щеткой.
– Понятно. Джинсы пойдут, хотя это и признак новичка… не важно… Тогда я предлагаю вот что. Я хочу съездить покататься в одно место неподалеку. Прямо сейчас. Ты как?
– Хочу, – сказал Конго; что именно он будет там делать, показалось ему совершенно неважным.
– Тогда давай собираться. Кто идет первый в душ?
– Леди, конечно…
Она вылезла из-под одеяла и собиралась было идти, но вдруг остановилась, и посмотрела на Конго.
– Что? – спросил он.
– Мы уже в который раз забываем сказать друг другу, как нас зовут. И кто вообще мы такие… Чем дальше, тем больше у меня возникает ощущение, что доктор Фрейд придумал бы этому какую-нибудь непростую причину… Так кто ты?
– Меня зовут Игорь, мне легко запоминаемые тридцать три года, я инженер, начальник отдела продаж всяких железок, живу в Москве, не женат и… – он на секунду задумался и усмехнулся, – не имею на это место явных кандидатур.
Он говорил, и видел, как удивление появляется на ее лице.
– Ничего себе, – сказала она по-русски, без малейших признаков акцента, – я ни секунды не думала, что ты из России…
– Взаимно, мисс…
Она усмехнулась:
– Если у нас не слишком много лишних денег, нас не так-то легко узнать… Меня зовут Ксения, я из Москвы, училась в Лондоне, магистр бизнес-администрирования. Два года назад, после университета, вернулась в Москву. Пытаюсь заниматься бизнесом. Одна компания чинит и тюнингует тачки, которые быстро ездят. Доход с этого невелик… скорее давнее хобби, на котором можно заработать. Вместе с тем человеком, на чьем «бумере» я иногда катаюсь… Сразу скажу: единственное, что в наших с ним отношениях серьезно – это тачки, которые быстро ездят. Для него это предмет фанатизма, а для меня – память о счастливом детстве, и немного денег… Вторая компания продает китайские лифчики и трусы.
Конго засмеялся.
– Не смейся. Тачки выбрала я. А трусы, так сказать, выбрали меня сами. Отец нашел мне эту компанию. Я хотела что-нибудь… гм… что-то другое. Подумала: ну, до салона или бутика мне остался один маленький шаг… Но согласилась – вариант был хороший, отец предлагает только то, в чем уверен. Обе компании сделаны на деньги, которые я заняла у отца. И я хочу вернуть их как можно скорее… – она сделала паузу и Конго подумал, что следующие слова будут о том, что ей достаточно важно, – от этого зависит его ко мне серьезное отношение. А этим отношением я дорожу… Так что с деньгами у меня сейчас не слишком свободно… Свое имя я тоже не выбирала. Зато я выбрала ник. Все, кроме официальных лиц, называют меня Ксанти. Это похоже на город в Греции и модель «Ситроена», но только похоже. Оно не означает ничего, кроме меня. Тебя называть по имени?
Он задумался.
Ему нравилось его имя – одно из немногих самых старых, догреческих русских имен, которые существуют сегодня в России. Но он прожил с этим именем всю свою прежнюю жизнь. А сейчас он хотел подвести под этой жизнью черту. Он не тот, кем считал себя столько лет. Он не собирается отдавать себя-настоящего, который сам решает, как ему жить. И свое настоящее имя он тоже даст себе сам.
– Во всяких интернетных разговорах, – сказал он, – я известен как «Конго». Никто из тех, кто знаком со мной лично, этого не знает. Но это имя нравится мне больше официального.
– Оно что-то означает? – спросила Ксанти серьезно.
– Да, – сказал Конго, – хотя это только довольно неясная ассоциация… Был такой польско-английский писатель – Джозеф Конрад… – он посмотрел на Ксанти; она кивнула, – у него есть книга о том, как белый торговец приехал в Центральную Африку, чтобы выменивать на всякие безделушки слоновую кость у диких племен. Но потом безделушки кончились, а кость – еще нет. Тогда этот торговец стал лидером каких-то местных, и начал войну за то, что не мог выменять. Он нашел что-то в этом месте и в самом себе и оказалось, что все совсем не так, как он думал. Оно ему понравилось, это место. Странное, жутковатое место, где можно узнать много нового о себе… Конрад не написал точно, где это происходило. Но можно догадаться, что этот человек плыл от побережья в джунгли по реке Конго.