Конго засмеялся.

Мисс Алиса поулыбалась, потом сказала:

– Отец рассказывал мне, как однажды пришел в зал, где мама, так скажем, тренировалась в игре на фоно. Понятно, в одиночестве… Он сказал, что это выглядело очень сексуально – юная леди с этакой тонкой фигурой перед огромным черным «Стейнвеем». Ему показалось, что она как-то по-особенному общается с роялем. Что-то вроде того, как иные дамочки облизываются на большие черные автомобили… Он говорил – она даже глаза прикрывала каким-то очень характерным образом во время игры. Она не видела, как он вошел… – мисс Алиса посмотрела в сторону, потом на Конго, потом снова в сторону, – я постеснялась спросить, что было дальше. Но с тех пор секс с участим длинного черного рояля стал одним из моих планов. Не реализованным пока…

Она посмотрела на Конго.

– Почему – не реализованным?

Мисс Алиса с деланным безразличием пожала плечами:

– Не нашлось подходящего рояля. Там был концертный, самый большой… их несколько размеров, такие рояли не держат дома, – она посмотрела на Конго, – иногда я жалею, что не научилась играть…

Он засмеялся.

Потом встретился с ней взглядом.

Ее глаза содержали мечтательное ожидание. Очень легкое и явно наигранное. Но сама тщательная дозированность этой игры вызвала у Конго вспышку явственного восхищения. Она знала, что и как сыграть. Чувствовала. Ни одна девушка, которую Конго знал хорошо, не могла играть так.

– А что было вторым подарком?

Ее взгляд стал серьезным:

– Вторым было то, что она показала, как ведет себя нормальная женщина с нормальным мужиком. Поэтому в детстве мне казалось, что вокруг очень много сумасшедших. Которые специально делают так, чтобы все было плохо…

Он смотрел на нее, слушал ее и думал – кто она? Просто любимая дочка состоятельного папы? Или чем-то занимается? Судя по возрасту, она может учиться… Может, она специально избегает разговора о том, кто есть кто?

За окнами быстро темнело, посетители исчезли; время шло. Они все говорили – о самых разных вещах, часто не связанных друг с другом.

Тянуть дальше не стоило, и когда в разговоре наступила очередная пауза, Конго посмотрел в темно-фиолетовое окно, осмотрел пустой ресторан и сказал:

– Похоже, по здешним меркам уже поздно. Давайте устраивать вас на ночь…

Когда они вышли в фойе, она сказала:

– Надо затащить вашу машину на стоянку перед отелем. Ночью наверняка пойдут снегоочистители – она может им помешать.

Снова явилось полувыжатое сцепление и такие маневры с «Опелем» на веревке, что за их просмотр Конго был готов заплатить деньги.

В отеле он спросил два сингла и оплатил оба. Мисс Алиса молчала. Он взял ее чехол с лыжами и второй рюкзак – побольше и заметно потяжелее первого – и отнес в ее номер. Она молча следовала за ним. В номере, войдя первым, он поставил в угол чехол и рюкзак, и свою сумку, которую нес на плече, и повернулся к вошедшей следом мисс Алисе. Он так и не включил в номере свет, и она стояла возле двери, темным силуэтом на фоне неярко освещенного коридора, и смотрела на него.

Тогда он молча шагнул к ней, и обнял обоими руками – за талию и за плечи. Пока они шли по лестнице да по коридору, он постарался убедить себя в том, что идет с давней знакомой, которая только и ждет, чтобы оказаться с ним вдвоем в номере. В таких вещах важна естественность и отсутствие сомнений. Люди, похоже, не столько анализируют ситуацию, сколько подсознательно оценивают вашу уверенность в том, что должно быть именно так…

Мисс Алиса молча уперлась руками ему в грудь.

Надо сказать, он оценил силу этого движения – особенно учитывая, что ни малейшего намека на стресс он при этом у нее не заметил. Но после всего произошедшего оно могло иметь только одно правдоподобное объяснение. И в следующую секунду мисс Алиса оказалась прижата к нему настолько сильно, насколько он мог это сделать.