Ее руки сразу ослабли; несколько секунд она не двигалась и даже, кажется, не дышала.

Он плавно ослабил усилие; она быстро вдохнула и выдохнула, и этот неслучайный ритм дыхания так и остался; ему казалось, что он чувствует удары ее сердца. Он отпустил ее, захлопнул дверь и повернул ручку замка.

Потом подхватил мисс Алису на руки и осторожно положил на койку.

Это была самая необычная ночь, которую он провел с девушкой, занимаясь сексом. Ни он, ни она не могли потом вспомнить, сколько же раз это им удалось. Они засыпали и просыпались неведомо от чего. Они ни разу не потеряли контакта друг с другом, все время соприкасаясь. И что самое необычное – они не сказали друг другу ни слова.

Он быстро понял, что Алиса предлагает ему какую-то игру, в которой надо молчать. Игра оказалась очень интересной. Наверное, играть в нее имело смысл только в такой обстановке – когда темно, тихо, и вы то и дело проваливаетесь в сон. Тогда граница между сном и реальностью размывается, а все внешнее исчезает. Второе важнее. Постепенно Конго все больше замыкался на партнерше, все прочее перестало существовать и все его чувства невероятно обострялись, и их как будто бы стало больше. Потом граница между ним и Алисой исчезла совсем; ему казалось, что они чувствуют одно и то же. Когда он начинал засыпать, начиналось падение – плавное совместное падение непонятно куда; он падал, прижимая ее к себе и это было настолько невероятное, восхитительное ощущение, что он не мог сравнить его ни с чем другим. Он давно подозревал, что самые сильные ощущения, которые может дать ему партнерша – это совсем не оргазм. И это очень просто получить – но нужно найти такую партнершу, с которой это просто, потому что с другой этого не будет совсем.

И еще, вспоминая эту ночь, он думал, что это было первый случай в его жизни, когда его партнерша занималась сексом с ним, а не со своими ощущениями, а он занимается сексом с ней, а не со своими фантазиями.

И еще думал: секс тут не при чем – он был просто пусковым механизмом. Они занимались сексом утром, при дневном свете, и это было весело, просто, примитивно и грубовато и отлично возбуждало. А вот что они делали ночью – так и осталось не вполне ясно.

– Что дальше? – спросила она утром – и Конго понял это вот как: что будет дальше у нас?

– У меня еще неделя отпуска, – сказал Конго, – я хотел поехать в Италию. Но теперь я не слишком в этом уверен. Что хочешь ты?

– Кататься на лыжах. Если ты не слишком уверен насчет Италии, можно поехать вместе. Ты точно узнаешь немало нового.

– Поехали, – сказал он.

– Тогда давай хоть представимся.

Конго засмеялся.

– Слушай, – сказал он, – почему ты ничего не спросила о том, кто я?

Она пожала плечами:

– Я стараюсь отдавать себе отчет в своих желаниях. Ты предложил заняться сексом. Ну, когда я цепляла трос… Я согласилась. Не хотела выслушивать про твои деньги, должность, работу и все остальное, за что многие прячутся. Подумала: пусть он покажет, что может сам. На что я могу рассчитывать, если окажусь с ним там, где деньги и должности ничего не решают?

Конго подумал, что его интерес лучше подчеркнуть, чем скрывать:

– И что оказалось?

Она усмехнулась:

– То, что я еще здесь, и спросила «что дальше»… Кстати: какая у тебя медицинская страховка за границей?

– На все случаи жизни. И страховая компания с весьма хорошей репутацией. Я не экономлю на таких вещах, хотя до сих пор удавалось не пользоваться.

– Тогда еще вопрос: у тебя есть с собой шапка и куртка, в которых уместно заняться чем-то околоспортивным на улице?

– Есть.

– Это хорошо… А теплых брюк околоспортивного вида, наверное, нет?