– Мы в игре? – тихо спросил он.

Она откинула голову, посмотрела ему в глаза – и чуть усмехнулась.

– Ты же уже все решил. А я… как всегда, за тобой. – Она послала ему воздушный поцелуй. – Пока дышим – в игре.

– Тогда послушай, что у нас есть по этому делу, – начал Жан. – Месяц назад, когда мы были в Москве…

– Когда ты оставил меня одну в этом чужом городе, – перебила Жюли, иронично вскинув бровь.

– Не начинай. Если хочешь это обсудить – не сейчас, – голос Жана стал жёстче.

– Так вот. У меня тогда состоялась встреча с Павлом Романовым, зятем Нилина. У них совместный бизнес в Амстердаме – компания GeneFlow BV. Доли – поровну.

– Это ты про ту оранжерею с розарием? Где ещё лаборатория и биобанк редких растений? – уточнила Жюли, оживившись.

– Да, она. Но сейчас важнее другое. У нас с Романовым договор: до оглашения завещания я представляю его интересы. Более того, я должен инициировать собрание акционеров и назначить нового директора вместо Эммы Хассельрот. Сейчас она управляет компанией.

– Завещание видел? Есть копия? – Жюли моментально посерьёзнела.

– Нет. Даже не уверен, что оно существует в единственном варианте. С его стилем жизни и бизнесом в разных юрисдикциях – их может быть несколько. У меня только визитка нотариуса из Амстердама.

Жан протянул карточку. Жюли взяла её, мельком глянув.

– Эмма утверждает, что по завещанию Нилин передал ей свой пакет акций. Это мне сообщил Романов. Он дал ей мои контакты, но сама Эмма пока на связь не выходила.

– И как теперь быть? – Жюли задумалась, сжав губы.

– Не спешить, но и не упускать. Слишком уж много ряби на воде. Если Нилин действительно жив – надо быть на шаг впереди. Я попрошу Пьера устроить мне встречу с этой Анной Векерле. Посмотрим, что она скажет. И что у неё есть – видео, документы, свидетельства?

– Для меня это особенно важно, – сказала Жюли уже тише. – Неуютно жить в ожидании ордера Интерпола. Жаль, что его кремировали. Экспертизу не проведёшь.

– Угу. Хотя, – Жан задумался. – Романов обмолвился, что Эмма по просьбе Нилина сохранила его сердце. Хранится в жидком азоте.

Жюли удивленно:

– Заморозили… сердце? – она закусила губу. – Как у королевы Марго. Только не голова, а сердце.

– О да, – сухо подтвердил Жан. – Современные некромантии.

Жюли вздохнула и прошептала:

– Вокруг нас такие страсти, а мы, как дежурные по чужой драмме, проживаем не свою жизнь.

– Это старая история, – усмехнулся Жан. – Как каторжник и надзиратель, просто в разных костюмах.

Он поднялся с кресла, хлопнул в ладони.

– Ладно. Думаю, ты права. Не время сидеть в Париже и гадать: жив, мёртв… воскрес. Это не нуар, а просто одно из наследственных дел.

Он улыбнулся, будто предвкушая.

– Предлагаю: летим в Рим. Отдохнём, погуляем и… заодно навестим Театинцев. Проверим, работает ли ещё верительная грамота от папы Павла IV.

– Почти как отпуск, только с налётом инквизиции, – усмехнулась Жюли. – Кто-то очень изящно умеет совмещать дело с удовольствием.

– С тебя билеты и отель, – весело бросил Жан.

Жюли театрально всплеснула руками.

– Ах, Жан, ты великий мастер делегирования! Без меня ты пропал бы где-то между терминалами и пересадками.

– Вот потому и держу тебя рядом. А я пока напишу письмо Отцу-Генералу – девяносто третьему по счёту, между прочим. Преподобному Сальвадору Родеа Гонсалесу. Попрошу организовать встречу с его доверенным лицом в Риме.

Жан раскрыл MacBook и начал строчить.

Жюли, наблюдая за ним, сдерживала улыбку.

– Мне бы твою сосредоточенность…

– А мне бы твою способность планировать маршруты и искать прямые рейсы через три континента, – отозвался он, не отрываясь от экрана.