Но муж княгини и ее деверь отнеслись к ее признанию с пониманием, по-христиански, ведь Павлова жена раскаялась, она не губить свою душу собралась, а спасти. С этого момента обозначилось противостояние сил. Все трое объединились, чтобы сообща извести врага. Что касается змея, то, несмотря на всю свою мудрость – «он же, льстивый прелестник, сам женой прельщен был». Считай – приговорен.

Итак, в любом случае этот посланец тьмы был бесом, пусть даже речь идет лишь об иносказательном толковании греха, а стало быть, врагом рода христианского.

Ну а если всё-таки допустить, что он действительно был змеем-оборотнем из плоти и крови? Какой бы невероятной эта версия ни казалась, но и у нее есть свои поклонники. Пусть немногочисленные, но они существуют. В частности, аргументом для них может служить глава из древнеиндийского эпоса «Махабхараты» – «Сожжение змей», в которой речь идет о возможном существовании серпентоидной цивилизации. Ее представители якобы были способны перемещаться в пространстве невероятным для человеческого понимания способом. Например, когда змей Такшака, как следует из «Махабхараты», умертвил своим укусом царя людей Парикшита, он улетел в небо, оставив след реверсионной струи, подобно реактивному самолету. Впрочем, вряд ли стоит аргументировать одну мифологическую версию другой, не менее шокирующей.

Гораздо легче предположить, что этим бесовским посланцем был человек – представитель языческого племени, маг, волхв, обладавший паранормальными способностями. В любом случае в подобном контексте он воспринимался бы как слуга нечистого. Подтверждением этой версии может служить и точка зрения эксперта в области фольклора Ф.И. Буслаева: «Народы дикие и воинственные, согласно верованиям в животных, получали имена змиев, волков, лютых зверей и особенно от своих соседей, которым они были страшны». Разве ж не мог гость, что навещал жену Павла, быть представителем такого народа? Вполне. Молодые муромские князья как раз оказались в подобном окружении. Еще не прошло и сотни лет со времени Крещения Мурома князем Константином. Рядом было полным-полно язычников, явных врагов, да и многие из тех, кто по меркантильным соображениям принял новую веру, еще оставались втайне адептами древней традиции своих предков. И вот один из таких волхвов решил, быть может, внедриться в семью князя. Тот ведь частенько бывал в отъезде или в походе, предоставив жене полную свободу скучать в гордом одиночестве.

Итак, что мы имеем? Тем самым пресловутым змеем мог быть, во-первых, бес, побуждавший одинокую женщину к греховным помыслам и действиям, некто невидимый, во-вторых – некое существо неземного происхождения, и, наконец, языческий жрец, представитель недружелюбного племени. У каждого времени свои версии.

Верить или не верить – дело личное. Но у народа на сей счет есть собственное мнение. Любопытный пример привел в своей статье руководитель исторического клуба «Град Китеж» С.В. Романов: «Жительница д. Ласково, которая рассказывала нам местные, не вошедшие в “Повести”, предания о св. Февронии, на вопрос об их достоверности ответила просто и мудро: “А зачем нашим бабушкам и дедушкам было нам лгать?”. Столь же убедительно народный сказитель начала прошлого века Рябинин высказался по поводу былин: “Знамо дело было, а то и какая корысть их петь?”»