– Хорошо, выезжаю, – протяжно произнес Амори Дероше и отключился.

Он сонно посмотрел на свой нераспакованный багаж посреди комнаты, призывно манящую кровать и покорный судьбе побрел принимать душ, чтобы хотя бы немного взбодриться.

Пронизывающий холодный ветер Нормандии, играясь, высоко подбрасывал белый плащ с красным крестом за спиной одинокого рыцаря на утесе. Хозяин плаща – командор ордена тамплиеров, виконт Амори де ла Рош – задумчиво стоял на краю утеса, скрестив руки на груди, и его серые глаза внимательно следили за линией горизонта, совершенно не обращая внимания на бушующую природу вокруг: ни на почерневшее небо, ни на грохочущие волны моря, накатывающие в яростной злобе на прибрежные скалы. Мелкий дождь собирался в крупные капли и медленно стекал с прядей русых волос на приятное, но несколько печальное лицо рыцаря. И хотя тамплиер был еще очень молод, груз ответственности за вверенных его попечению рыцарей, а также изнеможение после недавнего неудачного крестового похода под предводительством Людовика Святого добавили борозд на его лбу, а тонкие шрамы у виска и на подбородке выдавали умелого воина, побывавшего в сражениях с мусульманами.

Несмотря на то, что командор был в мирной Франции и всего в получасе ходьбы от цитадели тамплиеров, под его плащом виднелась короткая кольчужная рубаха, подобные которой часто носили молодые братья ордена на страже цитадели в жаркой Аккре. Щит с красным крестом и дорожная сумка с припасами лежали в паре шагов от него.

Необычным в снаряжении храмовника был только полуторный меч в искусных ножнах на левом боку. Судя по красивому навершию, изображавшему двух всадников на коне, окруженных витиеватой надписью “Sednominituodagloriam”, клинок был сделан на заказ у искусного оружейника, чем и выдавал в владельце непростого рыцаря.

Ненастье тем временем словно решило проверить командора на прочность. Порывы ветра усилились. Последние чайки, еще несколько минут назад бесстрашно бросавшиеся в воду за добычей, спрятались на берегу. Тучи, наползая друг на друга, становились все темнее и темнее. Наконец сверкнула яркая молния, за которой незамедлительно раздался грохот грома. Мелкую морось сменили крупные капли дождя. Рыцарь торопливо накинул капюшон и сильнее укутался в плащ, но с места не отошел в поисках укрытия от непогоды. Он ждал чего-то или кого-то, погруженный в размышления о последних событиях.

Вчерашним утром с разницей в пару часов к командору прискакали два гонца. Первый привез в цитадель послание от бенедиктинцев аббатства Мон-Сен-Мишель, второй – конюх Рене из родного замка, учивший в детстве тамплиера держаться верхом. Старый слуга почтительно поклонился, передал кусок пергамента от сестры Амори и дрожащим голосом сообщил, что благородный граф де ла Рош отдал богу душу, а молодая госпожа Агнесса молит о помощи. Затем верный слуга в порыве чувств схватил руку молодого господина и жарко поцеловал, уже не тая слез.

Страшная новость так сдавила грудную клетку тамплиера, что он едва смог вдохнуть воздух. Ему стало физически больно, когда он осознал, что их вражда с отцом закончилась, и все его обиды показались пустыми и надуманными в тот миг.

“Я больше никогда не увижу его. Ни сурового взгляда, ни постоянного укора. Почему же мне тогда так плохо?” – огорченно подумал он.

Он принялся озираться, как слепец, не понимая, как ему поступить дальше. Вдруг чьи-то всхлипывания вернули его в действительность.

– Ну-ну, будет. Поешь и отдохни. Завтра на рассвете я найду тебя и передам ответ сестре, – пробормотал рыцарь при виде плачущего от горя конюха и неуклюже похлопал его по плечу.