– Но… она всё равно вернётся, да?

– Да, – сказал он тихо. – Она часть тебя. Но ты – это ты.

Верхний дворец Сяохань был спокоен. Тишина здесь не имела ничего общего с миром – скорее, это было напряжение, натянутое, как струна на луне, готовая оборваться от малейшего ветра.

Юй Чэнь стоял у стены, спиной к горящей лампе. Свет от неё не доходил до его лица. Лишь белые перья на воротнике рясы поблёскивали, будто снежинки, застывшие на чёрном шёлке.

– Она проснулась, – сказал он.

Перед ним склонился старик с седыми висками – хранитель хроник храма Байгуан. Он дрожал, но не от старости.

– Милорд… если вы это знали, почему позволили Се Линю войти?

– Потому что он – ключ, – тихо ответил Юй Чэнь, и губы его скривились. – Тот, кто сломал, должен быть тем, кто исправит. Таков был мой первый обет.

Он подошёл к алтарю. Там лежали три предмета: сломанная яшма, запечатанный клинок и пергамент с иссохшей кровью.

– Второй обет… – он коснулся яшмы. – Никогда не позволить ей вспомнить всё. Не в этом мире. Не в этой жизни.

Старик опустил голову:

– Но… она уже начала.

Юй Чэнь закрыл глаза. Долгое молчание.

– Тогда… останется третий.

Он поднял взгляд. И тот был… не человеческим.

– Если она пробудится до конца – я уничтожу её сам.

За окнами зашумел ветер. Не обычный – тяжёлый, будто несущий пепел. Где-то в горах заплакал струнный инструмент. Не человек играл – не дух. Что-то древнее, запертое между мирами, шептало сквозь музыку.

Юй Чэнь вышел на балкон. Глядя вниз, на окутанную облаками долину, он произнёс почти беззвучно:

– Прости, Мо Сянь. Ты не должна была вспоминать.

И небо над горами потемнело.

Мо Сянь сидела у костра, обхватив колени. На щеке пульсировал свежий след от ветки – не боль, но напоминание, что она жива.

Се Линь возился в стороне, перебирая целебные травы. Он не поднимал глаз – будто боялся, что взгляд её растопит то, что он упрятал за ледяными стенами десятки лет назад.

– Ты странный, – наконец заговорила она. – Говоришь, будто лекарь, но носишься, как изгнанный бессмертный.

Се Линь тихо усмехнулся.

– А ты не похожа на смертную.

– Это ты сейчас комплимент сделал?

– Нет, – ответил он, наконец взглянув. – Это – предупреждение.

Мо Сянь вздохнула, и взгляд её ушёл в танец пламени. Он отражался в зрачках, как будто в ней была память о чём-то… большем. Неясном. Далёком.

– Иногда я чувствую, будто жила прежде. Где-то, где всё было покрыто цветами и пеплом. Где смеялась я… и плакала не одна.

– Сон, – сказал Се Линь резко. – Просто сон.

– А если это воспоминание?

Он замер. Пальцы крепче сжали стебель травы, и тот хрустнул в ладони.

– Лучше бы не было, – прошептал он. – Есть вещи, которые не должны возвращаться.

Молчание затянулось, только ветер шевелил еловые кроны. Она не заметила, как по щеке скатилась слеза – не от боли. От чего-то, чего не могла назвать.

– Я не знаю, кто я, – прошептала Мо Сянь. – Но когда ты рядом… кажется, будто сердце вспоминает вместо меня.

Се Линь отвернулся, чтобы она не увидела, как глаза его дрожат. Он думал, что давно утопил это чувство. Что остался только холод. Но с каждым её словом лёд внутри трескался. И имя, забытое, как старый клинок в ножнах, начинало звучать у него в голове снова.

Мо Сянь.

Та, кого он не смог спасти. Та, которую убил – когда-то, в жизни, что теперь казалась сном. Небо над лесом потемнело. Далеко, в горах, раздался первый раскат грома. Се Линь встал.

– Уходим. Здесь нас найдут.

– Кто?

Он не ответил.

Глава 5 —第五章

След, что ведёт в бездну

Шаг – и снежинка тает на ладони. Шаг – и под ногами ломается сухая хвоя.

Юй Чэнь шёл без звука, как ветер. Серебряный плащ тихо колыхался, будто часть неба, и только его взгляд – острый, как осколок звезды, – выдавал, что он