Первый поцелуй Герасим Аникин

Соседка, как часто бывало в последнее время, сообщила бабушке Коленьки:

– Ваш-то опять, прислонившись к стенке пивной, на земле сидит.

– У которой? – спросила бабушка.

Вопрос был не лишним, так как пивных в их квартале было две. Налево пойдёшь – пивная метров через пятьсот на углу стоит. Направо – уже через триста метров подобная на другом углу притулилась. И вообще в городе их несколько было. Выбирай на вкус. Только обычно у каждой пивной формировался свой контингент. Мужики, а это были именно они, уже друг друга знали, приветствовали при встречах, вели в меру откровенные беседы о прошедшем, настоящем, а то и будущем.

Война закончилась недавно. Выжившие возвратились домой. Кто-то без ног или рук. Инвалиды. А некоторые – без видимых повреждений. Только от войны они пострадали не менее. Все, кто на передовой или близко был, не могли вернуться со здоровой психикой. Вид раненых, разорванных на куски, мёртвых в страшных позах, текущей на землю крови запечатлевался на всю оставшуюся жизнь. Особенно сильно воздействовало то, что ещё вчера он был твоим собеседником. Вы вместе ели, строили планы. И вот предстал в душераздирающем виде! Всё это делало бойцов душевными инвалидами. Не менее способствовал этому и образ врага с озверевшим взглядом. Ты должен убить его, пока он не сделал то же с тобой. А для этого надо самому озвереть, иначе не успеешь ойкнуть. Ну, и не добавлял оптимизма вид освобождаемых от оккупации территорий. Торчащие строем печи на месте бывших улиц, разрушенные здания, повреждённые коммуникации – всё давило на осознание случившейся беды. И, конечно же, пережившие трудные времена старики и дети-сироты оставляли тягостное чувство.

И как лечить эту тяжёлую душевную травму? Способы известны. Один прост и легко реализуется: алкоголь. Вот и росли вокруг как грибы пивные. Обычно это незатейливое дощатое строение три на три метра с прилавком, за которым чудодействовала продавщица. Пиво привозили в громадных деревянных бочках, из которых оно вытекало через вставленный кран с ручным рычагом подкачки. Покачав им, продавщица открывала кран, и пенящаяся струя устремлялась в специальную пивную кружку пол-литровой ёмкости.

Пиво, конечно, алкогольный напиток, но с небольшим процентом хмельного компонента. Опьянеть можно только при большом количестве выпитого. Поэтому при наличии дополнительных средств покупали в рядом расположенным магазине чекушку водки. Добавляли в пиво, и это уже становилось сильнодействующим средством расслабления до бессознательного порой состояния. Другое достоинство смеси – пьёшь-то пиво, а это приятнее, чем дерущая горло и обжигающая желудок водка. Укрепляло эту процедуру ещё то, что доливать её можно не только в свою кружку, но и друзьям-собутыльникам. Сегодня – ты им, а завтра – они тебе. Дружба – не разлей вода. А беседы после этого такие интересные, объединяющие на основе общего единодушия!

Так вот, на вопрос бабушки, у какой пивной ей искать своего сына, соседка, поясняя, ответила:

– У нашей.

Это означало, что не за углом, а у находящейся в прямой видимости при выходе из дома налево.

Знал Коля в свои десять лет, как помочь бабушке. Много раз это делал. Зимой санки из сарая доставал. А когда снега не было, то просили у соседей двухколёсную тележку и ехали к пивной. Там порой ещё могущий идти Пётр, хоть и качаясь, беспрекословно повиновался своей матери. Она, поддерживая его под руку, приводила домой, и он падал на кровать не раздеваясь. Но бывало и так, что Пётр, находясь в невменяемом состоянии, прислонённый каким-то «другом» к стенке, сидел на земле. Вот тогда и требовались санки или тележка.

Судьба крепко помотала его во время войны. Сначала второй, а затем и первый номер при пулемёте «Максим». Участник боёв под Москвой. Раненым попадает в плен к немцам. При освобождении наступающей Советской армией – уже наш фильтрационный лагерь. Всё это не без нервного напряжения. Вот оно – обоснование пива.

Есть, конечно, другое, даже более сильное средство восстановления душевного равновесия – семья. Покладистая, деловая, доброжелательная жена всегда найдёт средство смягчения немотивированных выбросов агрессии у обожаемого ею мужа. Только где можно найти такую жену? В старину церковные правила требовали безоговорочного подчинения поведения жены требованиям мужа. Но как только советская власть «освободила порабощённых женщин», исчезло и уважение мужа женой. Она уже стала поучать его: что и как делать. Появились запредельные требования к нему по обеспечению семьи и, если не любви, то уж точно уважения жены, как всегда и во всём правой. Естественно, раздражало это мужиков и направляло их мысли на поиск душевного единства. И хорошо, если в пивной. А то и новая приветливая да активная пассия появлялась. Из-за войны по количеству они преобладали над свободными мужчинами.

Казалось, нашёл Пётр подходящую спутницу жизни – Нину. Поженились, а точнее, просто зарегистрировали брак. Приехали вместе на общее житьё к родителям. Всё материальное приданое у неё заключалось в солдатской гимнастёрке, казённых юбке и сапогах. Но были у неё более значимые завлекающие аргументы. Груди были готовы разорвать гимнастёрку и выпирали из-под неё привлекающими взгляд холмами. А бёдра едва втискивались в юбку. Ласкай, люби – не хочу. Только вот была она родом из кубанских казаков. А им покомандовать как к водопою коня подвести и пить предложить: «Пей, пока дают». Кому же понравится чувствовать себя безвольной лошадью. Вот и началась через некоторое время свистопляска с пивным разрешением всех проблем. Да тут ещё и свекровь, поддерживая во всём своего сына, поговорку, наверняка самой придуманную, в разговорах использовала: «Лучше милого побои, чем мясные пирожки». И в связи с этим часто ночью из комнаты, в которой спали новобрачные, был слышен визг Нины и громкая ругань Петра. А на следующий день – пивная.

В такой вот атмосфере происходило освоение взрослеющим Колей первой ступени основ семейной жизни. «Нет, нехорошо так жить, – думал он, – у меня этого не будет».

Финансовое состояние семьи позволяло не голодать. Но никакие вольности с ним были недопустимы. И вот неожиданно уже в четырнадцатилетнем возрасте Николай стал вносить свой вклад в общий доход. Стипендия, которую он начал получать, поступив после окончания школы в техникум, пусть не намного, но всё же превышала пенсию бабушки. Это сразу же отразилось на возможности покупать для него новую одежду взамен становящейся тесной при быстро вырастающем из неё Коли.

Однако стипендия была небольшой и не могла вне семьи полностью обеспечить хотя бы только его питание. А в конце третьего курса предусмотрена практика на промышленных предприятиях. Николай выбрал кораблестроительный завод, находящийся в другом городе. Всех отъезжающих предупредили, что практика длится месяц и одной стипендии на проживание обычно не хватает. А очередную могут привезти только в определённую порядком дату, то есть не ранее десяти дней до возвращения домой. То есть надо брать у родителей дополнительные средства. Но лишних в Колиной семье не было. Правда, мама не знала о необходимости дополнительных денег для поездки. Она бы уж точно использовала заначку, всегда придерживаемую ею «на всякий случай». Но Коля даже не заикнулся ей об этом. Вот и покатил он в другой город на свой страх и риск без финансовой поддержки. Вместе с ним поехали ещё четверо безрассудных одногруппников. Дети…

Завод был громадным. Утром улица, ведущая к проходной, становилась плотным потоком идущих на смену людей. «Как на демонстрации», – думал Николай, шагая со всеми в одном с ними направлении. Это воодушевляло, создавало чувство общности с таким количеством работников, необходимых для производства важной продукции.

А на территории удивлял сталеплавильный цех с булькавшей в печи, как молоко, расплавленной сталью. Захватывал дух прокатный цех со стонущим от перегрузки станом при получении стального листа из тяжеленного сляба. Ну, и интересной была сборка судов до полной их готовности и спуска на воду. Всё впечатляло явной необычностью.

Но не менее важной для молодых людей была жизнь в общежитии для рабочих, значительно отличавшаяся от семейной. Первый этаж занимала администрация с подсобными помещениями, библиотека, склад личных вещей и комната отдыха. Важно также, что был буфет с небольшим набором продуктов «для перекуса» с утра и перед сном. Были ещё несколько комнат для молодых семейных пар. У некоторых уже попискивали или бегали по коридору малые дети. Второй этаж – мужской, комнаты для парней. Здесь и подселили Николая к трём уже жившим в комнате ребятам. Третий – женский, жили девчата. На нём же был красный уголок, с танцами по вечерам в среду и субботу. Вот в нём и проходили решающие судьбу волнующие встречи.

Познакомился Николай с проживающими в комнате молодыми рабочими завода: деловым Геной, весельчаком Борисом и хитреньким Виталиком. От них он и узнал о танцах. Полушутя они рекомендовали ему не упустить шанс и встретить там «свою судьбу». Подобные танцы бывали и в техникуме, но организовывались они только по праздникам.

«Интересно, как у них это происходит?» – подумал он и уже на третий день вечером посетил красный уголок. Девчата кучковались около сцены. Разговоры вперемежку с улыбками чередовались со взглядами в сторону парней. А они толпились ближе к входу, часто выходя «покурить».