– Англичане скупы. Или у них недостаточно средств для того, чтобы содержать королевскую резиденцию с подобающим ей блеском, – заметил на это де Вильнёв.

– Однако убранство в апартаментах принцессы и в Главном зале блещут роскошью. Впрочем, и новизной тоже, – проговорил герцог, бросив взгляд в сторону дверей.

– Но это же парадные залы. Они предназначены для приёмов придворных и особых гостей, вроде нас с вами, – де Вильнёв даже позволил себе пренебрежительно хмыкнуть. – Мне кажется, что та роскошь только усугубляет общее впечатление, которое остаётся от визита во дворец.

– Так, а что там с тем голландцем? – на этот раз де Креки сам предпочёл вернуться к прежней теме их разговора.

– Я видел его этим утром под окнами нашего особняка. А на приёме у её высочества я снова заметил его. Там он шептался за спиной у короля с одним из его министров.

– С кем именно, вы можете сказать?

– Я могу указать вашей светлости на него, если увижу. Но назвать по имени – нет. Я не разберу, кто из них кем приходится у этих англичан? – де Вильнёв и не стал скрывать, что совершенно не различал ни имён, ни титулов представленных ему английских дворян, которых, на его взгляд, ни по именам, ни даже по их лицам невозможно отличить друг от друга.

– Голландцы, значит. Да, всё сходится. Всё так и есть. Всё так, как мы и предполагали, – проговорил де Креки.

– Что именно сходится? – поинтересовался граф, сделав вид, что с интересом рассматривает картину, напротив которой они остановились.

– Кардинал предупреждал меня о том, что голландцы могут подыграть оппозиции в Парламенте или даже подкупить кого-нибудь в Королевском совете с тем, чтобы те склонили Карла отвергнуть наше предложение.

– Как? И кардинал думает, что Карл прислушается к ним? Нет, не может быть! Хотя как знать! Они могут попытаться, – чуть погодя проговорил де Вильнёв. – И они могут изрядно попортить нам кровь. Это так. К тому же до меня дошёл слух о том, что у них есть на примете свой кандидат в мужья для принцессы.

– Кандидат? – усмехнулся де Креки. – И кто же он?

Вильнёв замялся с ответом, кивнув в сторону вошедших в галерею вельмож, один из которых выделялся гордой осанкой и грозным взглядом, который он тут же устремил на французов.

– Да говорите же, Вильнёв! Или вы только строите догадки? – вспылил де Креки, не сразу заметив появления новых лиц, а когда проследил за многозначительным взглядом собеседника, то тут же повернулся к вошедшим и поклонился с вежливой улыбкой:

– Ваше высочество! Вы тоже примете участие в этих переговорах? Я, право же, не ожидал, что это привлечёт ваше внимание. Ведь, как известно, речь пойдёт о церемонии передачи невесты, но не более того.

– Вот именно, герцог, – произнёс высокий молодой человек, растягивая французские слова с нарочитой медлительностью, словно отмеряя каждое слово на вес. – И я не понимаю, зачем меня пригласили. Однако же, всем нам небезразлична помолвка их высочеств. Не так ли?

– Ага, – тихо съязвил де Вильнёв за спиной у герцога де Креки. – Его-то женитьба вылилась в целый скандал на головы короля и его советников.

– Так кого прочат другим кандидатом? – не оборачиваясь к нему, также тихо спросил де Креки.

– Кого-то из немецких принцев. Список его титулов длиннее, чем колокольня на Сен-Сюльпис, но владений – кот наплакал.

– И всё же, у него есть нечто, что может показаться Карлу привлекательнее, чем союз с Францией? – задал наводящий вопрос де Креки.

– В том-то и дело, что не для Карла, а для некоторых господ, заседающих в Парламенте. Всё проще некуда. Он – протестант, – договорил де Вильнёв и хотел добавить что-то об известных ему планах коалиции протестантских княжеств Северной Германии, но в ту самую минуту тяжёлые створки дверей Малого зала совещаний с распахнулись. В галерею вышел невысокий мужчина плотного телосложения, седеющую голову которого украшала высокая шапочка с плюмажем из фазаньих перьев.