– Если ты пришла, значит, ты уже на пути.

Она взглянула на него.

– На путь можно встать. Но можно и сжечь его за собой.

Он улыбнулся. И исчез вглубь зала.

Джаян ждал у внешнего кольца. Он сидел на плитах, рисуя что-то остриём металла.

– Ну? – спросил он, не глядя.

– Они верят, – ответила она.

– Это и есть проблема, – произнёс он спокойно.

Она села рядом.

– У них есть система. Последовательная. Они называют её огнём. Но, может быть, это всего лишь страх, принятый за свет.

Он кивнул. Потом добавил:

– А может быть, это был свет. Пока они не попытались запереть его в форму.

В лагере, под навесом, пока Сфера медленно вращалась в защитной капсуле, Михира записывала в свой дневник:

«Первый круг не храм.

Это зеркало.

Я увидела в нём не Бога. Себя.

Впервые – без герба. Без титула. Без огня.

И поняла: я ещё не сгорела.

А значит, могу идти дальше.»

А в Храме, на нижнем уровне, старший Хранитель остановился перед зеркалом из агни-камня. В нём – не отражение. Отблеск. Линия. Контур. Движение.

Он произнёс почти неслышно:

– Искра не вспыхнула.

Но она… дышит.

ГЛАВА VI

Внутри Лабиринта

Карта, обнаруженная в руинах Праджвали, на первый взгляд казалась фрагментом старой системы технообслуживания. Обычные маготехнические каналы, пересекающие уровни, маркировка по секторам, кольцевые соединения. Но когда Джаян провёл пальцем по внутренним линиям, руны едва заметно отозвались. Не вспышкой. Ритмом.

Он уловил это сразу – словно память, встроенная в схему. Как будто карта не просто изображала структуру, а хранила воспоминание о ней. Или… обратилась к ним.

– Это не туннели, – произнёс он, склонившись над пергаментом. – Это оболочка. Контур. Старый. Возможно, даже – первичный.

Михира, стоящая рядом, нахмурилась.

– Под дворцом?

– Под фундаментом Падмасары. Если всё верно – здесь спрятан первый успешный узел. Или его остаток.

Он указал на центр карты – кольцевую точку, окружённую символами равновесия. Она находилась как раз под старым архивом Академии Техномантии. Место, куда давно никто не спускался.

– И как нам туда попасть?

Он усмехнулся.

– Через ложь. Придётся выдать себя за техническую инспекцию. У меня ещё остались старые ключи.

– Тогда идём, – сказала она, и её голос прозвучал как щёлкнувший замок.

Путь начинался у фальшивой стены, за которой скрывалась металлическая лестница. Её ступени скрипели, но не от старости – от того, что несли вес чуждого им выбора. Михира шла первой, опускаясь всё глубже, в тень, в пыль, в память камня. За ней – Джаян, сверяя маршрут по пластидам, прикреплённым к предплечью.

Стены сужались. Воздух становился сухим, затем влажным, затем – странно плотным. Как будто сам он был носителем сигнала, не только материи. Мгновение – и уже нельзя было сказать, день снаружи или ночь.

На первом уровне царил технохаос: обрушенные балки, коридоры с обуглёнными знаками, выведенные из строя экраны. Джаян останавливался у каждого пульта, прикасался, слушал. Он не чинил. Он вчитывался.

– Здесь не было сбоя, – произнёс он, – здесь было отторжение. Система сама себя выключила. Как будто… почувствовала угрозу.

– Или в неё что-то внедрили, – тихо заметила Михира.

Второй уровень напоминал глотку. Стены – из полупрозрачного стекла, с токами внутри. По ним струилась прана – не яркая, тусклая. Будто полуживой организм, медленно переваривающий свои же остатки. Резонатор в центре – массивный шар, закреплённый на анкерных опорах, слегка подрагивал.

– Он активен, – сказал Джаян, не скрывая удивления. – Контур должен был быть мёртв.

– Может быть, он ждал. Не нас – вопроса.

Он кивнул. Прикоснулся к панели. Стены отозвались вибрацией. Несильной, но живой. Как сердце, только что начавшее биться.