–Пить будешь, убийца? – Она протянула черпак. – Или боишься, что вода покажет то, что ты боишься увидеть?

Данте не взял черпак. Вместо этого он показал ей амулет.

–Ищу его хозяйку. – Сказал он, глядя, как вода закипает от приближения амулета. – Но я учусь искать иные способы.

Старуха рассмеялась:

–Иные? Ты, убивший невинных из каких-то своих побуждений?

–Я… – Он сжал амулет так, что начала сочиться кровь. – Учусь.

Он щёлкнул пальцами, и вместо взрыва из воды поднялась фигура – силуэт Хэ Ин, сотканный из пара.

–Найди её… – Прошептала старуха. – Но помни: сила не поможет стереть ту боль, что внутри тебя.

Данте попрощался со старухой. И перед ним открылся лес. «Лес сломанных клятв». Он был живым кошмаром: деревья с лицами погибших шептали: «Ты убил нас». Река текла вверх, унося обрывки его разрушений. В воздухе висел запах духов Хэ Ин.

Данте шёл. Перчатка с драконьей чешуёй горела, требуя разорвать, ударить, но он сжимал её в кулаке.

–Не сегодня. – Прошипел он, и сила, обычно рвущаяся наружу, ушла в глубь, оставив лишь напоминание о себе.

У камня с рунами он нашёл ребёнка – девочку, прижимавшую к груди обгоревшего медвежонка. Её глаза были пусты, как у тех, кто видел смерть.

–За что ты убил нас? – Спросила она беззвучно.

Раньше он бы рассмеялся, назвав её иллюзией. Теперь же:

–Потому что был в отчаянии. – Ответил он, снимая перчатку. – Но я должен найти в себе силы продолжить свой путь.

Он коснулся её лба, и кончики его пальцев вспыхнули золотым светом. Девочка рассыпалась пеплом, но в воздухе осталось её «спасибо».

В сердце леса, у одного из деревьев, стоял осколок зеркала, высотой с Данте. В нём показалась Ли Хан:

–Сентиментальность? – Она язвительно улыбнулась. – Что с тобой, Данте?

–А ты всё ещё носишь эти дурацкие очки. – Он бросил в зеркало цветок, оставшийся после девочки. – Но при этом, всё так же слепа.

Паучиха вздрогнула, когда цветок коснулся стекла. Трещины затянулись, оставив шрам.

–Это не по правилам. – Её голос дрогнул.

–Нет. – Данте повернулся к выходу из леса. – Но я могу устанавливать собственные правила.

На краю леса, в отражении реки, он нашёл… Себя.

Того, кем он был когда-то. Юноша с мечтой стать героем, а не легендой из ужасов.

–Ты проиграешь. – Сказало отражение. – Она не простит.

–Знаю. – Данте провёл рукой по воде, заставив отражение исчезнуть. – Но я ищу не прощения.

Вода текла в направлении к хижине, в которой мерцал огонёк. Она была обвита алыми вишнями. Данте направился к ней.

Приблизившись к порогу, его сердце забилось так, будто пыталось вырваться из клетки. Он толкнул дверь, и внутри… Увидел её. Хэ Ин стояла у окна, её серебристые волосы мерцали в лунном свете.

–Милая… – его голос сломался.

Она обернулась. Глаза – её глаза – были холоднее лезвия Астрала.

–Ты думал, я прощу тебя? – Её слова ударили как пощёчина. – Ты убил их, Данте… Стариков. Детей. Мою веру в тебя.

Он отшатнулся, будто её голос был физическим ударом.

–Это не ты… – Прошептал он, но «Хэ Ин» махнула рукой. Стены хижины растворились, и они оказались в эпицентре горящей деревни. Дым ел глаза, а крики… Крики были оглушительными.

–Смотри… – Она схватила его за подбородок. – Это не иллюзия. Это ты натворил. Пытаясь найти свою драгоценную Хэ Ин.

Он видел себя – безумного, с алыми глазами, рвущего пространство щелчками. Разрушая дома, которые люди считали своим убежищем. Сжигал дотла людей, которые молили о пощаде.

–Я… Не хотел… Этого… – Данте упал на колени, но «Хэ Ин» приподняла его силой, заставив смотреть.

–Ты хотел силу, чтобы вернуть любимую. Но как ты её применил? – «Хэ Ин» явила своё истинное обличие. Теперь перед Данте предстал мужчина, с густой чёрной бородой. В его глазах Данте видел бездну. Руки были в шрамах от сражений. А сам мужчина источал ауру синего цвета.