– Почему меня не приглашают на эту беседу? – возмущенно спросил молодой врач, когда они уселись в приемном покое.

– Он считает вас, Герхард, человеком слишком пылким. Его восхищает ваш энтузиазм, но он не доверяет ему.

– Господи, да кто же лучше меня знает, как протекает этот процесс? Ведь это мое открытие! При всем моем уважении к вам, Траупман, это моя сфера, а не ваша.

– Мы с вами это знаем, но наш генерал, не имеющий отношения к медицине, не может этого понять. Я – нейрохирург и имею определенную репутацию как специалист по черепно-мозговым операциям. Мое реноме и заставило его обратиться ко мне, а отнюдь не мой опыт. Итак, скажите… Как я понимаю, вы считаете теоретически возможным изменить мыслительный процесс без применения препаратов или гипноза. Эта теория напоминает научную фантастику на тему парапсихологии, но так же относились не столь давно и к пересадке сердца и печени. Как же все-таки это достигается?

– По сути, вы сами ответили на свой вопрос. – Герхард Крёгер рассмеялся, и глаза его заблестели. – Уберите начальные буквы «транс» из слова «трансплантация» и замените их буквами «и» и «м».

– Имплантация?

– Вы же вставляете стальные пластинки, верно?

– Конечно. Для защиты.

– Я занимаюсь тем же… Вы ведь делали лоботомию, не так ли?

– Конечно. Чтобы ослабить давление электричества.

– Вы произнесли еще одно магическое слово, Ханс. «Электричество» – электрические импульсы, рождающиеся в мозгу. Я произвожу микрорасчеты и вставляю в мозг такую крошечную штучку, что на рентгене она кажется легкой тенью.

– И что же это за штучка?

– Чип компьютера, полностью совпадающий с электрическими импульсами человеческого мозга.

– Что-что?

– Через несколько лет психологическое внушение тех или иных людей уже отойдет в прошлое. Промывание мозгов войдет в историю!

– Вернется?

– Последние двадцать девять месяцев я экспериментировал с тридцатью двумя пациентами – вернее, прооперировал их, причем человек пять, а то и больше, находились на разных стадиях развития…

– Как я понимаю, – прервал его Траупман, – это были пациенты, которых вам поставляли… из тюрем и из других мест.

– Тщательно отобранные, Ханс. Только мужчины выше среднего уровня развития и образованные. Из тюрем доставляли людей, осужденных за мошенничество, за кражу внутренней информации какой-либо корпорации, за подделку официальных отчетов правительства. Все эти преступления требуют хитрости, опыта и знаний, но не связаны с насилием. Мозг человека, склонного к насилию, как и посредственного, легко запрограммировать. А мне предстояло доказать, что мой метод дает результаты и с людьми более высокого уровня.

– И вы это доказали?

– «Довольно для данного дня»,[36] как говорится в Библии.

– Почему так пессимистично, Герхард?

– Потому что есть одна загвоздка. На сегодняшний день имплантат функционирует не менее девяти дней и не более двенадцати.

– А что происходит потом?

– Мозг отторгает его. У пациента быстро развивается мозговое кровотечение, и он умирает.

– То есть мозг распадается?

– Да. Так умерли двадцать шесть моих пациентов, но семеро жили от девяти до двенадцати дней. Я убежден, что с развитием техники микрохирургии мне удастся преодолеть фактор времени. Наступит такой момент – хотя на это могут уйти годы, – когда действие моего чипа будет неограниченно. Политические и государственные деятели, исчезнув на несколько дней, превратятся в наших последователей.

– И вы считаете, что при нынешних обстоятельствах мы можем выпустить этого американского агента Лэтема, я правильно вас понял?

– Без сомнения. Да вы сами увидите. Сегодня четвертый день после имплантации, значит, он проживет еще минимум пять, а максимум восемь дней. Поскольку наши люди в Париже, Лондоне и Вашингтоне сообщили, что он нужен им не более чем на двое-трое суток, риск минимальный. А за это время мы узнаем все, что известно нашим врагам о Братстве, а главное, Лэтем направит их поиски в ложное русло.