Участвовать в этой кукольной комедии мне было некогда, да и неохота, так что обычно я отправлял туда Касуми с наказом ни в коем случае не спать, а если, паче чаяния, будет обсуждаться что-то интересное, то рассказать мне об этом. Однако в этот раз, в ответ на формальное письмо о том, что вместо меня будет присутствовать представитель по доверенности, я тут же получил сообщение лично от Фернандо Гутьереса – зампреда Правления «Юнити», друга Кади и спикера Ассамблеи. Спикер уведомлял меня о том, что мое личное присутствие на заседании будет крайне желательным.

Это было неожиданно. Никогда прежде моя посещаемость никого в Ассамблее не заботила, тем более – самого спикера. После такого не прийти было бы невежливо, так что пришлось выкроить время и явиться в зал заседаний на первом этаже правительственного купола станции.

Я слышал, что первоначально этот зал был не больше школьного класса, и заседало в нем в ту пору человек пятнадцать – главы первых корпораций. Сейчас все они – те, кто дожил до сего дня – богатейшие и влиятельнейшие люди на Озимандии.

Но корпораций становилось все больше, и каждая из них получала право на кресло в Ассамблее, пусть даже фактически их голос и был совещательным. Поэтому зал сперва расширили, затем снабдили специальными голопроекторами для удаленного присутствия депутатов, а затем расширили еще раз, превратив в нечто вроде заправского парламентского зала, выстроенного амфитеатром.

Я протиснулся между пробирающимися на свои места депутатами и занял одно из мест на самом верху, где был установлен значок нашей корпорации, некогда нарисованный Астрой: белые крылья на голубом фоне. Депутаты с ровным гулом рассаживались по своим местам. Примерно половина из них была пуста, и голопроекторы над ними проецировали изображения глав корпораций или их заместителей. Похоже, персональное приглашение прислали не всем – ну, или многие им манкировали.

Вопреки моим ожиданиям, ничего революционного на повестке дня не было. Сперва обсудили права на несколько новых участков – с тех пор, как я открыл дорогу к побережью, все, кому не лень, стремились застолбить себе его кусочек. Никаких споров не было – все права были законными, а то, что половину новых станций выкосят морские мобы – так это дело хозяйское.

Затем перешли к формированию комитета картографии. В комитет никто особенно не рвался – дело предстояло скучное и неприбыльное, хотя и, в общем, нужное. Кое-как сформировали – в основном, из сателлитов «Юнити», которым хотелось выслужиться.

Третьим вопросом было заявлено обсуждение новой благотворительной программы под эгидой «Юнити» – сбора средств на лекарства для бесплатной раздачи нуждающимся. Надо сказать, что к этому моменту я уже почти засыпал в своем кресле, испытывая искреннее недоумение по поводу того, зачем спикер так добивался моего присутствия на этом рутинном заседании.

– Этот сбор – бессмысленная показуха! – буквально прорычал в микрофон первый взявший слово оратор, и я тут же проснулся, подобравшись в кресле.

Оратора звали Санджай Танна, в качестве ника он, не мелочась, выбрал себе имя Кришна, и, надо сказать, внешне в самом деле слегка походил не то на индийского бога, не то на пророка. Высокий, худощавый, с черной неухоженной бородкой, в традиционном пиджаке-шервани, он возвышался над трибуной немым укором бюрократии. Мне и раньше приходилось его слышать на заседаниях, где вечно выступал возмутителем спокойствия.

– Нам предлагается отдать деньги, которые будут тратиться бесконтрольно, – продолжал он. – Сколько уже было таких благотворительных программ, и помогли ли они хоть кому-то?