Мне было неприятно смотреть на плачущую сестру, но чай я допила и теперь сидела, сложив руки на коленях, и ждала – предложат мне вторую чашку или прикажут уйти.

Пока мачеха утешала Летицию, я успела посочувствовать им обоим. Всё-таки, не самый приятный брак предполагается, если жених даже не соизволил появиться. Гадай теперь, какой он. Может, старый и лысый. И с синей бородой. Хотя, какая разница, какого цвета у него борода? А вот вдовец…

- Почему бы тебе не выйти за него, Патриция? – спросила вдруг мачеха, и сестра перестала плакать, как по волшебству.

Я не сразу вникла в смысл слов, сказанных мачехой, а потом медленно подняла на неё взгляд.

- Что смотришь? – сказала она. – Король не видел Летицию, маркграф тоже. Речь шла о дочери моего покойного мужа, а ты ведь тоже дочь.

- Незаконнорожденная, леди, - напомнила я. – Вряд ли король будет в восторге от такой подмены, да и господину Бирнбауму не понравится такая жена.

- Речь шла о дочери графа Патриджа, - мягко сказала мачеха, поглаживая по голове притихшую Летицию. – Отец не оставил тебе наследства, но он тебя признал. Ты такая же законная дочь, как и Летти.

- Раньше вы говорили другое, - заметила я.

Мачеха ответила мне сдержанной улыбкой.

- В любом случае, - продолжала я, - маркграф наверняка надеется получить хорошее приданое…

- Он его получит, - кивнула мачеха. – Вернее, ты получишь. Мы ведь не чужие люди, Патриция. Если мой покойный муж совершил ошибку, мы с удовольствием её исправим. Поделим имущество поровну, между двумя сестричками…

Звучало заманчиво, пусть я и сильно сомневалась, что «поровну» для меня и для мачехи означает одно и то же. Но я не спешила соглашаться, и мачеха снова заговорила:

- Если ты беспокоишься по поводу семи умерших жён – так это же сплетни, сама понимаешь. Просто Летиция не хочет выходить замуж… пока, - она сделала многозначительную паузу. – А ты давно мечтала выйти хоть за кого-нибудь, чтобы уехать из нашего дома.

- Откуда вы знаете? – вырвалось у меня.

- Не считай меня дурой, - сказала мачеха уже без напускной мягкости. – Итак, ты согласна? Предложение более чем выгодное.

Она была права. При любом раскладе – даже если жених старый и лысый – я стану маркграфиней. И даже если обман раскроется (но какой обман?! ведь я, действительно, дочь графа Патриджа!), никто уже ничего не сможет поделать. Максимум я получаю гнев мужа и недовольство короля. Но не убьют же меня… Тут мысли мои споткнулись и потекли совсем в другом направлении.

Я мрачно молчала, а мачеха и Летиция напряжённо и внимательно следили за мной. Но их взгляды я замечала, словно со стороны, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Ещё вчера я двумя руками ухватилась бы за такую возможность… Стать замужней дамой, хозяйкой самой себе… Маркграфиню никто не посмеет упрекнуть в недостойном поведении её матери… У меня будут деньги и слуги… Я стану свободной… Только…

Только кое-что произошло со вчерашнего дня. И когда мужчина греет тебе руки своим дыханием, всё золото мира становится ненужным. Пусть я решила, что происшествие на водопаде – случайная встреча без последствий… Я ведь так решила… Поэтому и ушла… И кольцо оставила в качестве благодарности, а не в надежде, что мой спаситель бросится меня искать…

- Патриция? – почти вкрадчиво позвала мачеха. – Ну, что скажешь?

- Откажусь, - произнесла я твёрдо. – Простите, леди, но такая честь не для меня.

Летиция отчаянно всхлипнула, а мачеха только коротко вздохнула.

- Что ж, твоё право, - сказала она и потянулась к заварнику. – Ещё чаю?

Вот от этого отказываться было глупо, и я подставила чашку.