- Его величество приехал, чтобы договориться о свадьбе леди Летиции! – Таппенс чуть не прыгала, сообщая мне эту новость.

- Летиция выходит замуж? – я насторожилась, пытаясь сообразить – хорошая это для меня новость или не очень.

- А за кого? – чуть не взвизгнула кухарка.

- За кого?.. – повторила я, машинально.

- За маркграфа Бирнбаума! – выдала она. – За чёрного вдовца! Будет его восьмой женой!

Вот это новость – всем новостям новость. Пусть я не верила в болтовню слуг на кухне, но суеверный страх кольнул куда-то под рёбра. Не в сердце, нет. Скорее, в желудок, и я только теперь вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего, получается, дня.

- И что Летиция? – я сразу приободрилась, потому что стало ясно, что сосульки теперь никому не интересны.

- Леди Летиция в обмороке, - сообщила Таппенс. – Вызвали доктора, а старшая леди потребовала горячий чай с мятой, для успокоения нервов.

- Так неси, - я кивнула на чайник. – Остынет ведь.

- Уже бегу, - огрызнулась кухарка, словно я смертельно ей обидела. – А вы могли бы проявить побольше участия!

- Обязательно, - заверила я её. – Пойду к себе и тоже упаду в обморок. Из сочувствия к Летиции.

Я и в самом деле пошла к себе, но ни в какие обмороки падать не собиралась. Первым делом переоделась, достала из тайничка деревянный сундучок с сухарями, и с удовольствием съела парочку, запивая водой. Потом расчесала волосы, умылась, и позволила себе небывалую роскошь – завалилась в постель, ничего не делая и ни о чём не думая. Впрочем, нет. Я думала, конечно. О том, что произошло у водопада, о незнакомце, который меня спас. Всё правильно, что я не назвала ему своего имени и сбежала. Мужчины в его возрасте уже давно женаты. И дети, поди, давно взрослые. Так что точно – не мой вариант. Всё просто и по справедливости – он меня спас, я отблагодарила за спасение, и разошлись каждый своей дорогой.

Но всё равно грустно…

До самого ужина обо мне никто не вспоминал. И за ужином тоже. Я спокойно поела в кухне, слушая новые подробности из жизни маркграфа Бирнбаума, который своих жён только что живьём не ел. Потом читала книгу перед сном, и впервые никто не начал стучать кулаком в дверь, требуя, чтобы я не тратила зря свечи. Пожалуй, я была даже благодарна маркграфу Бирнбауму, из-за которого получила день спокойной жизни.

Что касается сочувствия Летиции, я не слишком за неё беспокоилась. Если уж сам король приехал в качестве свата, то не такой уж и людоед этот маркграф. Выходить замуж по любви – это невероятная роскошь даже для принцесс. А стать маркграфиней – очень даже неплохо. Пусть муж и вдовец семь раз. Если это правда, конечно, в чём я очень сомневалась.

Утро я встретила в самом прекрасном настроении, потому что колокольчик над головой ни разу не звякнул, а это значило, что Летиции я не нужна.

Хорошо бы, она совсем позабыла обо мне.

Позавтракав, я села на подоконник, на четвёртом этаже, под самой крышей, и смотрела во двор, который лениво чистили слуги. Они больше опирались на лопаты, чем орудовали ими, и я только улыбалась, наблюдая, как они что-то с жаром обсуждают, размахивая руками. Наверняка, речь про свадьбу сестры.

Мне было спокойно и почти хорошо, но продолжалось это недолго. Вскоре по лестнице застучали каблуки, и появилась госпожа Анна, экономка.

- Снова бездельничаете, Патриция? – завела она обычную песню. - И румянец у вас, и улыбка довольная, а юная леди, между прочим, больна!

- Мне сходить в аптеку за лекарством? – спросила я смиренно.

- Найду, кого отправить, - отрезала она. – А то вы заблудитесь по дороге и придёте только к свадьбе!