– У меня нет жены и детей, но вы правы, господин инженер. Я еду улаживать дела по наследству, мой дядя умер на днях.

– Соболезную, царствие небесное вашему дяде. – Коробов перекрестился и решил сменить тему: – Хотите увидеть карточку моих ангелов? – и, не дожидаясь ответа Эрнеста, инженер полез во внутренний карман пиджака. – Вот, держите. – Он настойчиво протянул фотографию попутчику.

На фотографии были сняты три человека: стоящий мужчина – это был сам Владимир Ефимович, его жена, чуть полноватая женщина с красивыми чертами лица и немного курносым носом, восседала на стуле.

– Это моя Клара, – с лёгким придыханием произнёс Владимир Ефимович. Чувствовалось, что он любит её по-настоящему. – А вот моя дочка Дарья, мой ангел. – Белокурая девочка лет четырёх серьёзно смотрела с фотографии, обнимая плюшевого медведя, сидя на коленях у женщины. – Мои любимые девочки! – Чувствовалось, что он гордился ими.

– У вас красивая семья, видно, что вы счастливы с супругой и любите друг друга, – с лёгкой завистью в голосе произнёс Эрнест. Он тайно мечтал и о своей семье, и также о дочери. Мечта о семье вновь кольнула. Почему именно о дочери, он до конца не знал, но что-то подсказывало ему, что всё так и будет. Осталось дело за малым – встретить свою настоящую любовь.

– Всегда кажется, что нас любят за то, что мы хороши. А не догадываемся, что любят нас оттого, что хороши те, кто нас любит, – ответил Владимир.

– Какие правильные сильные слова!

– Это сказал наш русский писатель Лев Толстой. – Коробов поднял бокал. – Как вы считаете, прав он?

– Несомненно! – Собеседники чокнулись бокалами и допили шампанское. – Благодарю вас за столь интересную беседу и прошу вас меня простить, господин Коробов. Я вынужден вас оставить и отправиться на покой, завтра у нас пересадка на границе, а я с утра на ногах. – Лакур почувствовал, что усталость от суматошного дня и вкусная еда настолько его разморили, что он начал опасаться, что, несмотря на очень интересную беседу, он заснёт прямо в кресле, что было бы крайне невежливо по отношению к своему интересному собеседнику.

– Да, да, Эрнест. Спасибо и вам, пойду и я к себе. Нужно отдыхать, мне завтра также предстоит длинный день.

Собеседники раскланялись и отправились в свои купе. Через пятнадцать минут пуховая подушка приняла отяжелевшую от забот голову Лакура в свои объятия. Стук колёс убаюкивал, как нянька ребёнка в колыбели.

«Пристегните ремни!» – красные буквы вспыхнули на табло, вызывая тревогу в полумраке спящего салона самолёта. Самолёт ощутимо тряхнуло – он вошёл в зону турбулентности. Сонные пассажиры зашевелились, сквозь полудрёму защёлкнув замки на ремнях безопасности, и постарались снова уснуть беспокойным сном. Некоторые украдкой перекрестились, другие поправили наушники и продолжили смотреть фильмы. Когда ты находишься в воздухе в качестве пассажира, от тебя мало что зависит, и тебе остаётся довериться профессионализму экипажа и божественному провидению.

Попутчица продолжала спать, но при этом прижалась к плечу Артёма так плотно, что он чувствовал биение её сердца. Его рука онемела, шея нестерпимо ныла, и ему пришлось слегка отодвинуть от себя соседку. Он бережно прислонил её отяжелевшую голову к спинке кресла. Прошло не меньше двух часов с того момента, как незнакомка прикорнула у него на плече. Ему уже было не до норм приличия, увы, кресла эконом-класса были далеки от комфорта.

В салоне царил полумрак. Книгу пришлось запихнуть в карман кресла впереди. Там она и осталась до утра – читать при отблеске иллюминаторов казалось кощунством.