«Есть такое! – тут же отозвалась Ясна. – Старая Волчья Поляна! Там ещё рунные камни стоят, никто не знает, кто их оставил. Гномы туда боятся соваться – говорят, там «нестабильный магический фон»».

«Превосходно! – Борис потёр руки. – Значит, так. Пушок у нас – Верховный Хранитель Древней Волчьей Поляны, объекта культурно-исторического наследия межсказочного значения. Ясна и Бабушка – его официальные ассистенты-смотрители. Алиса… Алиса будет отвечать за спецэффекты и моральную поддержку Хранителя».

План был прост до гениальности и безумен до дрожи в коленках, что, впрочем, для их маленькой команды уже становилось фирменным стилем. Пока Алиса и Ясна, прихватив Пушка, отправились на Волчью Поляну «готовить плацдарм» (что включало в себя натаскивание мха на камни для придания им большей древности и обучение Пушка паре особенно мудрых и загадочных фраз), Борис и Бабушка занялись «документацией». Бабушка, как оказалось, хранила под матрасом не только сушёные травы, но и рулон древнего пергамента (оставшегося от незадачливого сборщика податей, забредшего к ней лет сто назад) и чернила из сока бузины. Борис же, вооружившись пером из хвоста какой-то экзотической птицы (найденным Алисой в прошлом приключении), каллиграфическим почерком, от которого обзавидовался бы средневековый писец, начал творить «Охранную Грамоту Древней Волчьей Поляны и её Верховного Хранителя». Текст изобиловал такими терминами, как «сакральный ареал», «незыблемые устои предков» и «ответственность перед грядущими поколениями сказок», перемежаясь с угрозами «немедленного магического возмездия за святотатство».

Через пару часов, когда солнце уже начало клониться к верхушкам деревьев, окрашивая их в цвет переспелой брусники, всё было готово. Пыхтелыч и его гвардия, изрядно измотанные бесплодными попытками Бориса «согласовать процедуру поиска свидетелей по делу о несанкционированном шелесте листьев», как раз возвращались на поляну, когда им навстречу, с гордым и скорбным видом, выступил Пушок. На шее у него красовался венок из редких лесных цветов (идея Алисы), а взгляд был устремлён куда-то за горизонт, словно он только что получил депешу от самого Мирового Древа.

«Стойте, нечестивцы! – прогремел Пушок неожиданно зычным и глубоким голосом (результат тренировок с Алисой и капли валерьянки для храбрости, предложенной Бабушкой). – Вы ступаете на земли, освящённые дыханием тысячелетий! Я, Пушингтон Седьмой фон Вольфенштейн, Хранитель Рунных Камней и Страж Волчьей Поляны, запрещаю вам приближаться!»

Гномы опешили. Пыхтелыч даже выронил свою папку.

«К-кто?! – пролепетал он. – Какой ещё Хранитель? У нас в реестре такой должности нет!»

«Ваш реестр устарел, как прошлогодние мухоморы! – грозно шагнул вперёд Борис, разворачивая «Охранную Грамоту», которая выглядела так внушительно, что даже деревья вокруг, казалось, почтительно зашелестели. – Вот официальный документ, скреплённый Печатью Лесного Совета Старейшин (которую Борис самолично вырезал из картофелины) и подписанный… э-э-э… Главным Лешим Хранителем Всея Пущи!»

Пока Пыхтелыч, дрожащими руками взяв грамоту, пытался разобрать витиеватый почерк и понять, почему подпись Главного Лешего подозрительно напоминает кляксу, на поляну, отдуваясь и сверкая золотой цепью на мощной шее, вывалился сам господин Наф-Наф Хряков. Вид у него был цветущий, как у кабана, добравшегося до поля с отборными желудями.

«Ну, что тут у нас? – прохрюкал он, недобро щурясь. – Опять эти экологические бездельники саботируют мой высокодоходный девелоперский проект? Пыхтелыч, я тебе за что зарплату плачу – свиными шкварками, что ли? А ну, быстро расчистить территорию от… этого, – он брезгливо кивнул на Пушка, – и прочих элементов, тормозящих прогресс!»