«Да хоть симфонию на него составьте, – огрызнулся Борис, лихорадочно озираясь. – Дочь пропала! Вы, как представитель местной власти, обязаны содействовать!» Это была слабая надежда, размером с горчичное зерно в стоге сена, но другой под рукой не оказалось.

«Содействовать? – Пыхтелыч на мгновение задумался, листая свою бездонную папку. – Так… «Инструкция по содействию заблудившимся элементам третьими лицами при исполнении»… Ага! Пункт первый: сформировать поисковую группу. Пункт второй: разработать маршрут поисков. Пункт третий: согласовать маршрут с Комитетом по Безопасным Тропинкам…»

«Пока вы будете согласовывать, – перебил его Борис, чувствуя, как терпение истончается до состояния папиросной бумаги, – моя дочь успеет основать в этом лесу собственное королевство и обложить его налогами! Я иду её искать. А вы… вы продолжайте согласовывать!»

С этими словами Борис решительно двинулся в сторону малинника, оставив Пыхтелыча и его ошарашенных коллег-гномов растерянно переглядываться и шуршать протоколами. Эта девочка когда-нибудь сведёт его в сказочную могилу, засыпанную сверху актами и постановлениями, это уж точно.

Тем временем Алиса, Ясна и Бабушка (Пушок остался в малиннике, маскируясь под очень большой и пушистый куст, и обещал не издавать звуков громче шелеста листьев) уже подбирались к Оврагу Забытых Сказок. Атмосфера здесь была… другой. Если остальной лес сиял глянцевой, почти рекламной красотой, то тут краски были приглушёнными, словно кто-то убавил яркость на телевизоре мира. Воздух стал прохладнее, пахнул пылью старых книг и лёгкой, необъяснимой грустью. Под ногами хрустели не опавшие листья, а какие-то странные осколки – то ли разбитого зеркала, то ли хрустальной туфельки. В туманной дымке виднелись силуэты недостроенных пряничных домиков и ржавеющие рыцарские доспехи без рыцарей.

«Жутковато тут, – прошептала Ясна, плотнее запахивая свою красную шапочку. – Говорят, здесь сказки умирают, когда их перестают рассказывать».

«Или когда их слишком сильно редактируют бюрократы», – добавила Бабушка с неожиданной философской ноткой.

«Смотрите! – Алиса указала на покосившийся указатель, на котором полустёртыми буквами было выведено: «СкЭкНад. Образцово-Показательный Заповедник «Тихая Заводь». Вход строго по пропускам. Выгул волков запрещён (даже если они очень просят)».

За указателем виднелось нечто, отдалённо напоминающее забор из кривых, облезлых жердей. А за забором…

«Ну и забота! – вырвалось у Алисы, когда они подошли ближе. – Тут даже дождевой червяк впадёт в депрессию».

«Заповедник» представлял собой несколько крошечных, ржавых клеток. В одной сиротливо валялась окаменевшая фигурка садового гнома. В другой виднелось нечто, похожее на сильно полинявший парик Рапунцель. Третья была пуста, если не считать горстки перьев сомнительного происхождения. Никаких признаков жизни, а тем более «образцово-показательного» содержания, не наблюдалось.

«Мошенники! – возмутилась Ясна. – Они же Пушку золотые горы обещали! Ну, не золотые, а… миску отборных ягод три раза в день и индивидуальный курс антистрессовой ароматерапии!»

«Погодите-ка, – Бабушка прищурилась, разглядывая что-то на земле у забора. – А это что за следы такие интересные?»

Рядом с забором, на влажной земле, чётко отпечатались следы… не гномьих сапожек, а чего-то гораздо более крупного и копытного. А чуть поодаль валялся скомканный клочок плотной бумаги. Алиса подняла его. Это оказался угол какого-то чертежа. На нём виднелись аккуратные линии, изображавшие… домики. Очень аккуратные, одинаковые домики из кирпича, с надписью «Элитный Посёлок «Три Поросёнка Эстейтс». И стрелочка, указывающая прямо на территорию так называемого «заповедника», с припиской: «Участок подлежит рекультивации и последующей застройке. Согласовано с Х.Н. Хряковым».