Увлажнённая после непродолжительного дождя степь благоухала разнотравьем и цветами, наполняя натруженные лёгкие свежим, немного душноватым, воздухом. Набившее оскомину серое стало ярко-зелёным, за какой-то час землю покрыл ковёр пёстрых быстроцветов, источающих ароматы, с коими не сравнятся никакие «Жоржо Армани», «Нина Ричи», «Шанель» и прочие ароматы, известные на планете из галактики Млечный Путь. Однако сия красота не могла достучаться или как-то порадовать заросшие пыльной коростой души странников, бредущих по степи, словно сомнамбулы. Равнодушие ко всему можно прочесть в их смертельно уставших глазах, они ничего не выражали. Или почти ко всему.
Не смотря ни на что, воля к жизни никуда не исчезла, она упорно продолжала двигать ими, а, значит, и сканировать окружающий мир и анализировать начавшиеся с раннего утра странности. Во-первых, степь стала зеленее и многотравнее – дело не только в прошедшем ночью дожде. Во-вторых, чаще попадались как отдельно растущие деревья, так и купами, в коих часто искрились чистотой крохотные водоёмчики: то есть проблемы с водой сами собой разрешились. В-третьих, путников почти перестали беспокоить бронтиды, хищники и куда-то подевались злобные чёртики. В-четвёртых, постепенно менялся состав флоры и фауны, в небе кружили уже вроде бы иные летуны. В-пятых, худые, измождённые непомерными физическими нагрузками перехода тела часто омывал тёплый, влажный и освежающий ветерок с востока, отчего двуногие немного воспряли духом. Были также в-шестых, в-седьмых и так далее. Всё вышеперечисленное по совокупности не могло не радовать чужинцев и, вместе с тем, настораживало. Броненосцы, гигантские скорпионы и черепахи, стаи чёрных тварюшек стали неотъемлемой частью их бытия, а тут-то самое привычное постепенно кануло в небытиё.
Рано радовались. Во второй половине утра путники узрели издалека кошмарную картину. Они хотели обойти непонятное действо десятой дорогой, но полувялое любопытство Волка и Харрола оказались сильнее страхов перед неизвестностью. Оборотни оставили смертных на месте вместе с ранеными и отправились осторожно в том направлении. Когда перед глазами открылось нечто ужасное, первым побуждением было убежать. Ощутимые почти физически волны страдания и боли источало умирающее существо. Оно издавало слабо воспринимаемый слухом ультразвуковой писк, тем не менее неприятно отдающийся в теле. Гигантского четырнадцатиметрового червя заедали в буквальном смысле слова многочисленные паразиты, выглядевшие ещё более страшно, чем хозяин. Голова червя процентов на восемьдесят состояла из жутких лепестковых челюстей (всего восемь треугольных «лепестков»). Со своей позиции – за ягодными кустами, покрытыми острыми мягкими шипами – трансмутанты видели тварь подробно: вдоль каждого «лепестка», с внутренней стороны, по четыре ряда меленьких зубков, слегка загнутых в глотку, что, очевидно, не даёт потенциальной жертве выскользнуть из… челюсти. Помимо всего прочего, полость сразу перетекала в ту самую глотку, то есть язык напрочь отсутствовал. Червь периодически раскрывал все «лепестки» и издавал уже знакомый раздражающий ультразвуковой писк, засим вновь смыкал. С внешней же стороны они буквально усеяны тысячами алмазных продольных шипиков, тускло поблёскивающих на солнце. Длинное тело бронировано полосами с теми же шипиками, только бегущими по спирали от головы к хвосту.