Страшное создание мучительно и жестоко умирало, заедаемое армией паразитов, каждый из коих превышал размерами среднюю кошку. В агонии червь вытоптал под собой и вокруг себя сочную траву и кусты. За ним виднелась немаленькая насыпь из земли и осколков камня.

– На девяносто шесть процентов уверен, что оно – подземный обитатель, – едва слышно, одними губами, прошептал Дима, не отрываясь от зрелища и не заботясь, услышали его, али нет, – выползло на поверхность, дабы отдать концы.

Один вид паразитов – плоский, со множеством чёрных подвижных сегментов по поверхности тела, как у насекомых – шесть членистых лапок, почти треугольная голова с чёрными же крупными фасетчатыми глазами. Морда оканчивается прозрачной полуподвижной трубкой, воткнутой острым концом меж полосами пластин, под кожу червя. По полости трубки кверху, под давлением, медленно поднималась бледно-розовая, с синеватым отливом, кровь хозяина, , насыщая маленькое чудовище. Второй вид – плоский, отвратительно белёсый, гладкий и слизистый, удлинённый, чем-то на пиявку похож; плоская же голова с округлым ртом-присоской. Волк проследил с прищуром за одной из безглазых «пиявок», ползущей с улиточной скоростью между алмазных шипиков, оставляя на броне не быстро сохнущую влажную дорожку. Она остановилась на границе бронепластин, вытянула упругий рот, из центра которого выскользнула чёрная игла, мгновенно утонувшая под кожей.

Дмитрий поморщился – он бы не пожелал пересечься с этим червём-переростком во чистом поле, а тем паче в его родной стихии, но не каждому врагу пожелаешь подобной смерти.

– Быстро и тихо линяем! – горячо прошипела Наташа, лёжа отползая назад и по ходу разворачиваясь.

Друзья удивлённо глянули на девушку, на длинномера – и последовали её примеру. Половина численности насекомовидных паразитов прекратили высасывать из хозяина жизнь и откровенно уставились на кусты, за которыми прятались оборотни, видимо, забыв спрятать трубчатые челюсти, с коих медленно-медленно, по капелькам, стекала чужая кровь. Вместе с ними воззрилась и умирающая тварь своими слепыми белёсыми глазками.

Слава богам, никто за Звёздными Вестниками так и не последовал. Сражаться с мерзостью совсем не хотелось.

Оборотни и люди обошли сцену ужасов за пару километров и, лишь удалившись от оной на три лиги, немного успокоились, позволили себе отдышаться и отдохнуть у весело, безмятежно журчащего, ручейка, в котором шугливо метались крохотные серебристые и золотистые пузатые рыбёшки. За ними неустанно охотились более медлительные зелёные рачки. Позабыв об усталости, они в который раз удивлённо воззрились на эпическую картину. Только Диму она не удивила, он спокойно резюмировал:

– Вы правильно поняли: никакая рыба не водится в изолированных мелких водоёмчиках по разным причинам. Поскольку ручей стелется нам навстречу, значит, он вытекает из более-менее крупной реки или озера, где рыба чувствует себя вполне комфортно.

Оказывается, странники не разучились удивляться, а с тех пор, как степь стала преображаться в лучшую сторону, удивляться приходилось всё чаще. К исходу следующего дня, незадолго до заката, группу дерзких смельчаков приняли существа более странные, чем им встречались до сих пор на Винэру, включая кентавров и разумных готрельских драконов. То были самые настоящие живые и, судя по всему, разумные змеелюди во главе рослой двуногоходящей, с золотистой шерстью, обезьяны. На этом удивительное не закончилось – обезьяна заговорила вполне человеческим голосом на франкийском языке почти без акцента:

– Мы приветствуем вас, гости с севера.