– Пошли к Саше, – приятным звонким детским голосом сказала мне Катя.

– Тук, тук. Разрешишь? – мы осторожно постучались в дверь.

– Да, конечно, заходите, – Александра стояла в центре комнаты, уткнувшись в телефон, но, дописав сообщение, подошла к Кате и попыталась взять её на руки. – Какая ты тяжёлая стала!

Двоюродные сёстры улыбались друг другу.

Комната Саши была больше Костиной, но в ней тоже был свойственный многим детям беспорядок, однако на этот раз неаккуратно лежали учебники на столе и одежда. Много одежды. На стенах тоже были светлые обои, рисунки с весьма забавными животными и фотографии юной Александры. На кровати, не заправленной, лежал большой чёрный игрушечный кот.

– Ух ты, это всё твои награды? Много же их, – я указал на Сашины медали за первые и вторые места и разных размеров кубки, которые как бы теснились в глубине шкафа и явно не выставлялись напоказ. – Ты большая молодец!

– Спасибо, да это так, мелочи, – Саша заметно засмущалась.

– Всё за танцы и театралку. Крутая ты. Что могу ещё сказать?

– Вот, смотри, – Саша достала смартфон и включила видео, клип, на котором их группа танцевала на автомобильном мосту. Снимали летом с помощью квадрокоптера, так что вместе с совокупностью ярких и зажигательных движений детей выглядело всё весьма захватывающе.

– Ух ты, вот это здорово. Тем летом снимали? Такая ты серьёзная здесь. Умница у тебя сестра? – спросил я у Кати.

– Да! – радостно крикнула Катя и обняла Сашу.

– Вот, значит, чем сейчас занимается молодёжь. Я в тринадцать лет ждал, когда новая компьютерная игра выйдет, даже гулял не особо часто. А ещё говорят, что бестолковые и ленивые дети пошли, – я потрепал по голове Сашу. – Тебе идёт этот цвет.

– В смысле, ты не сделал? – грозно спросила Саша, обращаясь к телефону, на экране которого высветилось сообщение. – Серёга не сделал математику. И как мы завтра пойдём на урок? Весело… – говорила она сама с собой. – Может, за ночь успеешь? – продиктовала она вслух набираемое сообщение.

– Что вы вообще проходите? Ну-ка покажи, – попросил я.

– Ой, учебники, фу, – Катя быстро вылетела из комнаты.

– Да вот это, это… – Саша неохотно стала листать учебник.

– Я по такому же учился, да, точно, помню.

– Вот это сделать надо, это сделать, – Саша совсем вялой рукой водила по страницам.

– Ну-ка, позволь, – я быстро решил шесть задач и два примера. По сравнению с дифференциальными уравнениями, это было очень просто, хотя я вспомнил, что в шестом классе решить математические примеры было достаточно трудоёмко.

– Ого как, я так не умею, – проговорила Александра.

– Зато в других… направлениях ты мастер.

– Ты историю понимаешь? Как можно запомнить все эти даты и кто где правил? – Саша достала из горы тетрадь по истории. – Как это можно выучить?

Она так же неохотно стала листать тетрадь, на страницах которой были различные надписи и рисунки. Почерк у Саши был, откровенно говоря, не очень, хотя всё же гораздо лучше моего почерка терапевта с болезнью Паркинсона.

– А ты хорошо рисуешь. Какой симпатичный котик. Вот это глаз так глаз! – прокомментировал я нарисованный на весь тетрадный разворот чёрной гелевой ручкой человеческий глаз.

– Да, было дело, – улыбнулась Александра. – Где же эта контурная карта? Ах, вот она. Представляешь, мне её купили неделю назад!

– Подожди, это как так? В конце апреля, что ли? Под конец учебного года? – я рассматривал новую и почти не заполненную контурную карту.

– С нового года началась же история России, и учительница сказала купить комплект контурных карт и атласов. Я сказала маме, а у неё денег не было. Я напоминала ей месяц, но ничего не происходило. Потом немного подзабылось, и я сказала ей только в апреле, когда она увидела у меня двойки по истории.