Огромная гиена в блестящих доспехах довольно осматривала ракеты, уперев руки в боки:

– Эти децилераторы продали нам верёвку, на которой мы их и повесим! Что за идиоты? – она покачала головой и вдруг зашагала прямо в мою сторону, – А тут у нас что? – она постучала по крышке моего гроба, – Украшения привезли? Вы их проверили хоть?

– Два пустых, а в остальном вроде всё нормально… – сказал один из рабочих, который меня нёс.

– Пустых? Чёртовы люди, обманщики каких ещё поискать! Уже трупы недовешивают, самцы ебанные. Никакой чести, одно торгашество! Ладно, везите их на ВДНХ. Скажите скульпторам, чтобы инсталляция была поэффектнее!

Она ещё раз постучала по крышке гроба, на секунду замерла, будто бы что-то почувствовав, а затем отошла командовать разгрузкой ракет. У меня же чуть сердце в пятки не ушло от всего этого действия. Интересно, чтобы мама сделала, обнаружив меня в ящике? Я бы её обняла крепко-крепко… Если бы она позволила.

Гробы погрузили в старенький тентовый грузовик, который с клёкотом куда-то покатил. Спустя некоторое время гробы достали, немного протащили по какому-то парку и, наконец, занесли в довольно хорошо сохранившиеся футуристичное здание, оформленное в стиле внутренностей космического корабля из фильмов, которые я смотрела.

Там мой ящик поставили на какой-то стол. Через несколько минут, насвистывая себе под нос незамысловатую песню, к нему подошёл какой-то молодой мужчина. Он стал отдирать крышку, а я замерла и закрыла глаза, стараясь не шевелиться и достоверно сыграть труп. Когда он, наконец, вскрыл гроб, даже присвистнул:

– Ничего себе, красотка! Небось ещё и совсем одна сегодня вечером… Я тоже сегодня одинок, все ушли на праздник… Можно немного и повеселиться…

Я почувствовала нутром, как он попытался меня коснуться, однако я пресекла эту попытку, открыв глаза и перехватив его руку. От такой неожиданности он даже не кричал, а просто взвизгнул и, шокированный, повалился на пол. Я вскочила, ожидая, что в помещении может быть кто-то ещё, но во всём огромном помещении, напоминавшем ангар, были только столы, да ящики.

Перемахнув через борт, я оказалась на полу, схватила лежавший там же скальпель и угрожающе направила на обидчика. Тут же, из ящика неподалёку, поднялся Мартин:

– О, какая славная у нас тут обстановка, mate! Держи его на той стороне скальпеля, а я пока найду нашего лиса.

Он стал методично, один за другим вскрывать гробы, то и дело повторяя: «Не тот, не этот». Патологоанатом в своём окровавленном фартуке молча съёжился и дрожал. Наконец, тилацин нашёл дядю и тот с грохотом выпал из гроба в обнимку с «Оленебоем»:

– Да уж, ну и поездочка…

Мартин помог ему подняться и слегка поотряхивал с него грязь и пыль. После они оба подошли ко мне. Тилацин сказал:

– Ну теперь можно и убить лишнего свидетеля.

– Не надо меня убивать! – взмолился человек в халате, – Я никому ничего не скажу!

– О восстании мертвецов? Возможно, но лучше перестраховаться. – произнёс Мартин.

– Я не могу его убить, – высказалась я, – Это же человек.

– Это всего лишь человек, – тилацин аккуратно взял меня за запястье, – Людей убивать очень просто.

– Эй, не надо заставлять её проливать кровь! – схватил уже его руку Феликс, – Тем более первую кровь. Бафи никогда никого не убивала.

– А по мне так самое время начать. – спокойно и на редкость серьёзно произнёс Мартин, – Или ты думаешь, что ей не придётся этого делать в будущем? Пусть лучше сейчас сделает шаг в сторону от человечности, чем струсит в критический момент. Мы на территории врага, я напомню.

– Я… – лис отпустил его руку, – Ладно, может быть ты прав.